Обратный отсчёт
Шрифт:
— Серьёзные ребята. И вообще, я с такой организацией впервые в жизни сталкиваюсь. Всё настолько мощно и солидно — аж дух захватывает… Ты пишешь?
— Пишу. Костя сказал, твои эмоции нужны. Тембр и всё такое прочее.
— Ну-ну… А он не сказал, как мы теперь связь держать будем?
— С завтрашнего дня начинаешь бегать «пятёрку».
— Бегать «пятёрку»… Дело хорошее, но, боюсь, у меня теперь не будет времени…
— По утрам. Подъём в шесть ноль-ноль, и вперёд.
— В шесть ноль-ноль?! Ну вы даёте… Я же «сова»! Вся физнагрузка всегда — во второй половине дня, это правило номер один.
— Придётся потерпеть, брат, — Васе, кажется, нравилось выступать в роли сурового и беспощадного инструктора. — Других вариантов просто нет. Товарищи вас слушают, пишут всё, будут разбирать потом. Утром мать спросит, куда собрался спозаранку, ответишь: бегать. А ты ж не бегал никогда! А теперь буду. Теперь, мама, это у меня единственная доступная физкультура. После того, как меня отовсюду попёрли и нагрузили по горло разными ответственными обязанностями по перевозке крутых вип-персон. Скажешь это с грустью в голосе…
— Вот так прямо «с грустью»?! Ну вы даёте…
— Других вариантов нет, — напомнил Вася.
— Ладно, разберёмся с этим… Дальше что?
— Дальше — думай маршрут.
— Маршрут утренней пробежки?
— Да. Думай место, где можешь на ходу сорвать кулончик.
— Кулончик?
— Вот такой, — Вася снял с шеи шнурок с цилиндриком в кожаном чехле — МР3-плеер с диктофоном, на который в настоящий момент писалась их беседа, и протянул руку меж сидений.
— MP3-плеер, что ли?
— Ну да, типа того… В общем, я повешу в том месте, где покажешь. Думай также место, где потом повесишь, в конце пробежки. Я заберу.
— То есть ты будешь каждый день ездить в Дмитров?
— Да.
— Ну, с таким же успехом можно передать из рук в руки и не надо никуда вешать…
— Исключено.
— Почему?
— Риск. За тобой наблюдают. Даже если очень хорошее место выберешь — всё равно риск остаётся. А так — ты пробежался, никого нет, я тихонько забрал — и всё. Держи карту, — Вася просунул меж сидений подробную схему Дмитрова и пачку фломастеров.
— Вот так прямо сразу?!
— А чего ждать? Думай, на светофоре будем стоять — поставишь отметки. Фонари вон повсюду, светло, как днём. Потом подробно опишешь мне эти места, дашь ориентиры. На всякий случай думай пару резервных пунктов, мало ли…
Родной город Валера знал как свои пять пальцев: ему хватило трёх светофоров, чтобы нанести обстановку и подробно объяснить, что это за места.
— Ну вот, самое главное сделали, — Вася упрятал схему за пазуху и облегчённо вздохнул. — Да, совсем забыл!
— Чего?
— Пока бегаешь, надо всё наговорить на диктофон. Ну, какие новости, твои впечатления, ощущения…
— Да неужели?! А я думал, его сосать или жевать надо!
— Гы-гы… Молоток! А ещё там будут вопросы. Прежде чем наговаривать, послушай — Костя будет задавать вопросы, которые его интересуют.
— Вот, блин, жизнь пошла…
— В смысле?
— Не далее как сегодня утром мы спокойно разговаривали без всяких там диктофонов — и ни одной собаке до этого не было дела.
— Ну, что теперь поделать… Такова наша суровая доля. Терпи, брат.
— Терплю. Новости вас интересуют?
— А есть?
— Есть. Меня приняли на работу.
— Ну, это не новость.
— То есть была стопроцентная уверенность?!
— Не знаю насчёт уверенности… но насчёт спросить, приняли тебя или нет, даже никто и не озадачивал. Ещё новости?
— Год назад у них от чего-то помер водила… Ты пишешь?
— Пишу, пишу, не отвлекайся.
Ростовский в общих чертах рассказал всё, что узнал за время пребывания в цитадели. Вася слушал внимательно: если даже выяснится, что диктофон подвёл, он запомнил всё до последнего слова.
— Всё?
— Ну да, вроде всё.
— Понял, будем закругляться. Трассу хорошо знаешь?
— А то! Считай, десять лет тут катался, почти каждый день.
— Выбери местечко, где будет мёртвая зона для наблюдения. Какой-нибудь тенистый поворот, чтобы рядышком постройки были. И чуток сбавь скорость — до двадцати будет достаточно.
— Да ладно, я остановлюсь…
— Ни в коем случае. Сказали — никакого риска!
— Риск будет, если ты на ходу сиганёшь в кювет.
— Нет, брат, вот тут уж точно никакого риска не будет. Ну, ладно: пусть в момент высадки будет пятнадцать.
— Хорошо…
Перед выездом на эстакаду Ростовский сбавил скорость. Вася приоткрыл дверь — в затылок Ростовскому беспардонно дунул сырой ветер. Валера обернулся, чтобы спросить, годится ли место…
А на заднем сиденье пусто!
Ростовский покрутил головой, посмотрел в зеркало в поисках тёмной фигуры, которая, по идее, должна скачками мчаться к постройкам от ярко освещённой трассы… и таковой не обнаружил. В радиусе видимости не было совершенно никакого намёка на пешеходную жизнь!
— А думал — байки, — оценил Ростовский. — Ну, Вася… Натуральный призрак!
Глава 6
Сдаваться не будем
Костя Воронцов. Первые последствия беспредметного анализа
То ли я старею, то ли от рук отбился из-за долгого отсутствия насущной необходимости активно шевелить извилинами… В общем, работа движется со страшным скрипом. Никак не получается сформулировать отчётливую модель отношений в семье интересующих нас объектов…
Вася пожаловался Лизе, что ему трудно работать в городе и вообще на новом поприще. Только не надо думать, что Лиза у нас наподобие пионера-героя Пабло Отморозова, с ходу «сдаёт» все нюансы в поведении коллег и получает от этого эстетическое наслаждение. Просто наша «связистка», помимо всего прочего, имеет понятие о психологии коллективного труда в нетипичных условиях. Если на трудности в таком аспекте жалуется человек-оператор машинного доения, это одно дело. В худшем случае удои снизятся на непродолжительный период или испортится настроение у бригадира. А когда жалуется человек Вася, выросший в режиме «война», который целый квартал не получал привычного выброса адреналина при виде врага, подлежащего уничтожению… В общем, такие нюансы надлежит учитывать и системно с ними работать. А то у нас тут немало таких населённых пунктов — наподобие хрестоматийной Вознесеновки, которые де-факто нуждаются в реконструкции системы управления. Хе-хе…