Обратный отсчет
Шрифт:
— Разрешите, товарищ майор? — Они так и ввалились в закуток комбата — втроем. Девушки остановились позади замполита. Хантер козырнул: — Старший лейтенант Петренко по вашему приказанию прибыл! Что случилось, комбат? У нас неприятности?
— На этот раз ошибаешься, Александр Николаевич! — Майор поднялся им навстречу из-за стола. — Ровно наоборот: целая куча приятностей, и все на твою голову! Во-первых: отныне ты уже не старший лейтенант, а капитан — час назад выписка из приказа по армии прибыла в бригаду. А во-вторых, наконец-то догнал тебя и орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» третьей степени!
Последние слова комбат произносил под восторженный
На шум в кабинет без стука ввалились Бивень (это прозвище досталось майору Слонину, сменившему на посту начштаба Шурыгина), Сен-Тропез и Крест. Афродита и Эсма налетели на Хантера и расцеловали в обе щеки, затем досталось поочередно командиру и его заместителям. Мужчины поздравляли, одобрительно хлопали замполита по спине, выколачивая пыль из бушлата, кто-то даже крикнул «ура!».
Радость сослуживцев была искренней — новый замполит пришелся «ко двору» в батальоне и быстро стал своим. Все здесь знали о непростом пути в Афгане и драматической истории знакомства с Афродитой и считали его более чем достойным нежданно свалившихся на него «приятностей».
— Вручение новых погон и награды завтра на построении бригады, — сообщил комбат, когда возбуждение улеглось. — Папа лично вручит обе эти вещи, весьма важные для каждого офицера. Однако, друзья мои, это еще не все, — лукаво ухмыльнулся комбат — значит, приберег кое-что в заначке. — Сегодня, пока клан Мак’Петр расстреливал пустыню из всех видов оружия, по телевидению сообщили, что Генеральный секретарь, во исполнение Женевских многосторонних договоренностей, принял решение о том, что в этом году начнется вывод войск Сороковой общевойсковой армии с территории Республики Афганистан!
— Ур-ра-а!!! — грянул сводный хор. — Давно пора!
В кабинете началось что-то невообразимое — объятия, поцелуи, визг, слезы и даже попытки бросать в воздух кепи — несмотря на то что потолок модуля находился прямо над головой.
— Саша! — среди общего ликования прозвучал растерянный Галкин голос. — А ведь у тебя завтра день рождения…
— Ну, на фоне остальных событий эта дата как-то проигрывает. И тем не менее завтра приглашаю всех желающих отметить целых четыре знаменательных события в моей жизни: известие об окончании войны, от которой мне основательно досталось, — это раз! Восстановление исторической справедливости, то есть награждение долгожданной государственной наградой, — это два! Три — это присвоение Шекор-турану воинского звания, которое делает его полноправным «тураном», то есть капитаном, а четыре — это мои двадцать шесть годков, которые, по странному стечению обстоятельств, пришлись как раз на завтрашний день! Кроме того, как некоторым из присутствующих известно, четыре — мое счастливое число!.. Итак, место проведения мероприятия — мой служебный кабинет. — Он взглянул на комбата, одобрительно наблюдавшего за происходящим. — Начало — восемнадцать ноль-ноль по местному времени, форма одежды для мужчин — повседневная, вне строя, для женщин — «бикини-камуфляж»! — Александру пришлось увернуться от затрещины, которой едва не наградила его Афродита, после чего он обратился к Иванову: — Товарищ майор, прошу утвердить!
— Утверждаю! — снова поднялся тот и тут же негодующе обратился к заместителю по тылу: — Ярошкин! Ты еще здесь? А где закуска? «Копье» в сейфе, посуда на столе, повод имеется, даже дамы — и те в наличии, а закуски ни крошки! Уволю!
Закуска появилась через несколько минут, и вся компания с радостью выпила за добрые вести; даже Галя, физически не переносившая крепких напитков, слегка пригубила из своего стакана.
— Поздравляю, мой Искандер! —
— Это ты моя награда, мой главный подарок и «приятность», — прошептал туран в ответ. — А как ты думаешь, — он с улыбкой приподнял стакан, — эта жидкость не повлияет на наш вечер?
— На ближайшие три дня, Шекор-туран, тебе отпускаются все прегрешения, — улыбнулась девушка. — Но потом все равно придется возвращаться к обычному режиму. Согласен?
— Еще бы! Теперь я понимаю, — засмеялся Хантер, обнимая свою Афродиту, — почему завоеватели в древности давали своим воинам три дня на «отдых» в захваченном городе!
По такому выдающемуся случаю комбат отпустил заместителя в госпиталь до следующего утра, где тот развил бурную деятельность: сел на телефоны и стал вызванивать Аврамова, чтобы пригласить его вместе с заместителями на свой праздник. Это оказалось непросто, но в конце концов связаться удалось. Тайфун тоже обрадовался добрым вестям и обещал заглянуть к «молодым» на следующее утро, да еще с подарками.
— Любимый, а что же теперь будет с нами? — уже в постели спросила Афродита, привычно устраиваясь рядом.
— Что ты имеешь в виду? — не сразу сообразил Александр. — Я рядом, ты со мной — что изменилось? Или ты решила, что я так загоржусь, что забуду свою Афродиту? — Он закрыл ее губы долгим поцелуем, ожидая активного продолжения.
— Я не о том. — Галя почему-то казалась вялой и подавленной. — Просто почему-то боюсь, что вывод войск разлучит нас с тобой… Дико звучит, правда: война нас соединила; выходит, мир нам противопоказан… Да, как нормальный цивилизованный человек, как медик, я понимаю — эта бойня должна когда-нибудь закончиться. Поверь, столько крови, рваного человеческого мяса и боли я не видела за всю свою медицинскую практику!..
Она на мгновение умолкла, чтобы перевести дух, и продолжала:
— Не знаю, что со мной, Саша, но я… я боюсь вывода из Афгана. Мне кажется, что ты меня забудешь и наше хрупкое счастье утечет, как вода, развеется, как только мы с тобой покинем эту враждебную и дикую страну. — На глазах девушки заблестели слезы. — Я знаю, что здесь ты каждый день рискуешь собой, даже тогда, когда нет боевых выходов. Твоя БМП может наскочить на мину или фугас, в наш модуль может угодить шальной реактивный снаряд, опытный снайпер может всадить пулю в твою буйную, но умную и такую любимую головушку… Но больше всего боюсь другого. Закончится эта резня, прекратится стрельба, и я больше никогда не увижу тебя…
Слезы уже ручьем текли по щекам Афродиты.
— Извини меня, что-то я расклеилась, наверно, комбатово «копье» подействовало, — с трудом улыбнулась она. — Радоваться надо: наконец-то эта никому не нужная война заканчивается, ты в конце концов получил то, что давно заслужил, через несколько часов тебе исполняется двадцать шесть, а я реву, как сельская девчонка на проводах в армию… Поздравляю тебя, дорогой! — Она жадно припала к его губам, не позволив ничего сказать в ответ…
Утром на построении Папа торжественно вручил Хантеру «четырехзвездные» погоны и орден, пожелав продолжать в том же духе и как можно дольше. Дружеская попойка, начавшись на закате, длилась почти до утра. Свеженькому капитану надарили груду всякого милитаристского барахла, что не слишком-то пришлось по душе Афродите. Зато благодаря ее запасам медицинского спирта (как старшая медицинская сестра хирургического отделения Галя имела солидную «стратегическую» заначку), проблем со спиртным не наблюдалось.