Обратный отсчет
Шрифт:
— Похоже, у парня и минутки свободной не выдастся, — пробормотал Дэнни. — Интересно, когда же он собирается спать?
— Также он намерен послушать в Королевской ложе Альберт-Холла «Реквием» Верди, — не умолкала Сесилия Росси. — На следующий день после концерта он рано утром покинет вашу страну.
— Заверьте мистера Приму — будет сделано все, чтобы его пребывание здесь прошло без сучка и задоринки. Он останется доволен, — промолвила Сьюзан Баксендейл. — Пожалуйста, передайте ему, что он во всем может положиться на нас.
— Благодарю, — холодно улыбнувшись, проговорила итальянка, —
Сьюзан Баксендейл ответила своим обычным нежным голоском:
— Полагаю, вы удостоверитесь, что УПР по плечу все, с чем бы ни пришлось во время пребывания в Лондоне столкнуться синьору Приме.
Женщины поглядели друг на друга, и их взоры, как клинки шпаг, скрестились.
— Как раз этого синьор Прима ожидает и требует, — наконец сказала Сесилия Росси. Она запнулась, словно подыскивая нужные слова. — Однако у синьора Примы в прошлом имелись основания сомневаться в действенности иностранных служб безопасности. Вот почему он принял решение взять с собой группу охраны. Синьора Приму будут сопровождать двенадцать телохранителей. Они позаботятся, чтобы его визит прошел без всяких нежелательных инцидентов.
— Служба безопасности и одна в состоянии обеспечить неприкосновенность синьора Примы, — тихо, но веско проговорила Сьюзан Баксендейл. — Ему нет нужды везти сюда свою армию, мисс Росси. На самом деле мы в Лондоне имеем весьма смутное представление о личных да еще вооруженных телохранителях. Надеюсь, вы доведете мои слова до сведения синьора Примы.
— Вы неверно истолковали сказанное мною, — подняв руку, спокойно ответила итальянка. — Охрана синьора Примы не будет вооружена. И то, что с ним приедут телохранители, никоим образом не говорит о том, будто он не верит в ваши силы. Но, занимая столь видное положение в обществе, синьор Прима приобрел немало могущественных врагов, и, если он будет знать, что защищен со всех сторон, ему будет спокойнее.
— Я прекрасно понимаю обеспокоенность синьора Примы, — с каменным лицом промолвила Сьюзан, — однако ему следует принять к сведению, что во время его пребывания здесь за его жизнь отвечает наша служба безопасности.
— Я передам ваши замечания синьору Приме, — чуть склонив голову набок, проговорила Сесилия Росси. — Тот, кто, судя по всему, вскоре возложит у себя на родине груз верховной власти на свои плечи, не хотел бы портить дипломатических отношений со столь глубокоуважаемым соседом.
Тон итальянки явно противоречил ее словам.
— Хорошо, — приподняв бровь, сказала Сьюзан Баксендейл. — Благодарю вас за то, что поставили нас в известность касательно обеспокоенности синьора Примы. Детектив Джоунс проводит вас.
На прощание Сесилия Росси окинула присутствующих бесстрастным взглядом и вышла.
Дверь закрылась.
В комнате тотчас же поднялся недовольный ропот.
— Что она о себе возомнила? — воскликнул один из агентов, выразив этим вопросом общее мнение.
Сьюзан Баксендейл вновь встала у пюпитра. Ее лицо было непроницаемо.
— Она полагает,
— Простите, — подняв руку, произнес Дэнни. — Может мне кто-нибудь толком сказать, кто такой этот Прима? Я слыхал о нем, но все же мне хотелось бы знать немного больше об этом малом.
Первой ему ответила Джеки Сондерс:
— Прима, кажется, владеет половиной Италии. Сам заработал миллиарды. Начал с продажи программного обеспечения. Сколотив состояние, занялся скупкой телевизионных станций. Затем стал приобретать универмаги, гостиницы, кинотеатры и издательства. Потом отхватил большой кусок от Интернета. Ныне он главный акционер многих преуспевающих компьютерных компаний.
— Честолюбивый мужик, — заметил Дэнни.
— Ты еще не все знаешь, — не утихала Джеки. — Почувствовав за своей спиной власть прессы и телевидения, он пустился в политику. Создал собственную партию «Luce Italia» — «Свет Италии». Скоро состоятся выборы, и ходят слухи, будто он ни с кем не брезгует вступать в союз, лишь бы ему поспособствовали попасть в премьерское кресло.
Сьюзан Баксендейл утвердительно кивнула:
— Вот уже несколько месяцев, как Прима маневрирует на политической сцене, собирая вокруг себя малочисленные партии. Недавний опрос общественного мнения показал, что он отстает только от мощного оппозиционного блока. Один большой рывок — и он будет править Италией.
— А хорошо это или плохо? — осведомилась Мэдди.
— Нас это не касается, — ответила Сьюзан Баксендейл. — Нас попросили, пока он в Лондоне, обеспечить ему безопасность. Этим мы и займемся.
— Он приедет с семьей? — спросил Алекс.
— Вряд ли, — вмешалась Джеки Сондерс. — Он уже два года как в разводе. У него есть дети: старшему — двадцать, младшему — шестнадцать, — живут вместе с матерью во Флоренции в собственном палаццо. С недавних пор Прима мало уделяет им внимания, но не с тех, как увлекся Лючией Барбьери, — она всем улыбнулась. — Я прочла об этом в журнале «Эй!» несколько месяцев назад. Лючия Барбьери, только что появившаяся на небосклоне сопрано, вдвое младше бывшей синьоры Примы и тем привлекательна. Вот уже пару лет Прима вкладывает в нее деньги. Поговаривают даже о многообещающем романе, что не по нутру Росси, ведь она, если верить слухам, рассчитывала обвенчаться с Джиорджио после того, как его супруга убралась с ее пути.
— Прима называет себя «Il Cuore d’Italia» — «Сердце Италии», — дальше тараторила Джеки Сондерс. — Скромность не из числа его достоинств. С недавнего времени Лючию Барбьери стали представлять в афишах как «La Voice d’Italia» — «Голос Италии». Нетрудно догадаться, кто за этим стоит! Ее появление на открытии концертов классической музыки будет по-настоящему большим выступлением за пределами собственной страны. Прима собирается взнести ее на Олимп.
— Вот что вам следует знать о Приме, — сказала Баксендейл, — он уверен, что на него готовят покушение. Сей синьор то и дело говорит, будто в итальянской секретной службе не верят этому, и что нынешнее правительство и пальцем не пошевелило, чтобы обеспечить его безопасность.