Обратный отсчет
Шрифт:
Говоря с Тессой, Николь чувствовала, как тает тяжесть, сдавливавшая грудь.
— У «Люсинды был не слишком любезный тон, когда я позвонила и сказала, что не могу работать дома.
Тесса фыркнула:
— Ну еще бы! Она же такая стерва!
Она взглянула на гору тарелок в раковине, заляпанный стол и грязные бутылочки, стоявшие повсюду.
— Я всегда буду с тобой, Ники. Это просто черная полоса, но она пройдет. Все наладится.
Только Тесса называла ее Ники теперь, когда мамы не было в живых.
— Я знаю. Тебе приходится работать сверхурочно, и ты все равно приходишь. Ведь у тебя полно своих дел, — сказала Николь.
Подруга прервала ее, помахав рукой:
— Я люблю тебя, Ник, и я рада помочь, чем могу. Ты ведь тоже помогала бы мне, я знаю.
Как же Николь повезло с Тессой, которую она взяла на работу двадцатитрехлетней, вчерашней студенткой! Она никогда не думала, что способна дружить с женщиной моложе себя, однако Тесса была очень мудрой для своего возраста.
Куинн закричала, напоминая о себе.
— Легкие у этой девочки хорошие, — заметила Тесса. — Ты сильная, как твоя мама.
Она стала покачивать ногой шезлонг, и девочка успокоилась. Потом Тесса намочила кусочки бумажного полотенца, убрала волосы со лба Николь и приложила компрессы к ее вискам.
— Малышка так часто плачет… Ты спрашивала доктора об этом?
— Доктор сказала, что это скорее всего колики и что первые три месяца бывают адскими.
— Еще и поэтому я счастлива, что у меня нет детей, — хихикнула Тесса. А потом ее тон стал серьезным. — Слушай, ведь правда очень сложно привыкнуть после жизни, заполненной работой, к сидению дома целый день. Тебе надо нанять няню. Чтобы приходила хотя бы иногда.
— Ты знаешь, что я не могу этого сделать, — сказала Николь, глядя Тессе в глаза.
Тесса молча кивнула. Она очень хорошо понимала, что рождение Куинн словно вернуло подругу в то кошмарное лето.
Но Николь не говорила ей о многом. О том, что панические атаки стали еще тяжелее, несмотря на лекарство. О том, что она боится спать и оставить дочку хотя бы на минуту. О том, что, кроме Куинн, ее больше ничего не интересует — ни Грег, ни йога, ни «Дыхание», ее компания, которая раньше была для нее всем.
Тесса слегка прикоснулась к ушибленному месту на лбу Николь, и та почувствовала, как же ей не хватает заботы.
— Давай пойдем посмотрим, что это был за шум. Потихоньку, — сказала Тесса.
Она кивнула и подождала, пока Тесса возьмет Куинн на руки. Потом они вышли из кухни. Подходя к входной двери, Николь спросила:
— Ты говорила, что дверь была не заперта, когда ты пришла?
Пять дней назад в двери поменяли замок, чтобы Николь чувствовала себя в безопасности. Но как же она могла не закрыть его? Несколько часов назад она приняла «Ксанакс», но это не помешало бы ей запереть дверь.
— Ну, может, это Грег не закрыл, он ведь тоже сейчас на нервах, — предположила Тесса.
Николь взяла Куинн, чтобы ощутить ее тепло.
— Он работает допоздна, потом спит в комнате для гостей. Не может спать вместе с Куинн.
Тесса посмотрела на нее с сочувствием:
— Может, укладывать Куинн в детской? Чтобы у вас было немного личного пространства?
На Николь тут же нахлынуло раздражение. Грег ведь предлагал то же самое. Ни он, ни Тесса не понимают, каково быть матерью. Она вдруг почувствовала себя очень одинокой.
— Возможно, потом… — ответила она.
Они попытались выяснить, что разбилось, но ничего не нашли. Когда они поднялись по спиральной лестнице, по телу Николь побежали мурашки.
— Какого черта?! — вскрикнула она, увидев, что дверь в детскую распахнута.
В колыбельке, на розовых простынях в горошек, сияли осколки хрустальной люстры, разбившейся вдребезги. На потолке зияла огромная трещина — в том месте, где до этого висел роскошный, украшенный розовыми бусинами светильник из «Маленького сокровища».
Николь в ужасе оглядывала комнату. Люстры не падают сами по себе, без причины.
— Ты видишь то же, что и я? — спросила она Тессу.
— Да, — ответила та и замолчала, думая над ее вопросом. — Ты боялась, что это не так?
— Боже мой… — простонала Николь и еще крепче прижала к себе дочку. — Куинн… Ее бы убило.
С тобой она не будет в безопасности.
— Ники?
У Николь потемнело в глазах. Это было уже слишком.
— Таблетки, дай мне таблетки, они в шкафчике с лекарствами! — взмолилась она.
Шаги Тессы поглотил ковер на полу, было лишь слышно, как гремят во флаконе таблетки и в стакан льется вода.
— Сколько? — крикнула подруга.
— Две. Скорее. Пожалуйста.
Горло сжалось, она вот-вот начнет задыхаться.
Тесса вернулась, взяла Куинн и протянула Николь стакан и таблетки.
— Спасибо… — прохрипела она.
Малышка задремала на руках у Тессы под мерный ритм ее дыхания.
— Ники, это просто случайность. Вот и все. Понимаю, что это очень тяжело. Но послеродовая депрессия может вызывать такие состояния. Паранойю, страх, панику. Все будет в порядке.
Плечи Николь дрогнули, и она заплакала.
— Не будет, Тесса. Грег пропадает на работе и избегает меня, но я его не виню. Я просто развалина.
Она вытерла футболкой нос и почувствовала неприятный запах своего пота.
— Никогда у нас все не было так плохо. Он смотрит на меня… как на стакан, который вот-вот разобьется. Я не могу рассказать ему о том лете, и, мне кажется, он тоже что-то скрывает от меня.