Обратный отсчет
Шрифт:
Он поднимает руки вверх:
— Слушайте, я не думаю, что вы в чем-то виноваты, поэтому и позвонил Мартинес. Чтобы она тоже вас выслушала. А если бы предупредил вас, вы бы ушли и подвергли себя опасности.
Я не собираюсь ему отвечать. Достаю телефон и быстро пишу Джессике, что я в доме Николь.
«Еду к тебе. Ничего не говори», — отвечает она.
Не стоять же мне, когда лодыжка дрожит и сильно ноет, так что я сажусь в кресло. Бен и Мартинес тоже садятся.
— Морган, у меня к вам несколько вопросов, — говорит детектив с очень оживленным, почти взволнованным лицом.
Я пугаюсь, но стараюсь скрыть это, поэтому сохраняю невозмутимый вид.
— Вы не будете говорить со мной без моего адвоката! — однако голос выдает, как я нервничаю.
Она усмехается.
Бен кладет руки на стол и смотрит на нее:
— Я вам все рассказал про синий «Приус», Аманду и Донну Тейлор. Но мы только что кое-что нашли… я кое-что нашел в кладовке Николь.
Он подводит Мартинес к открытым дверям, и они исчезают внутри.
Я пытаюсь расслышать их голоса. Знаю, что они шепчутся обо мне. Пока Джессика не приедет сюда, мне себя не защитить. Все, что я скажу Мартинес, будет использовано против меня.
Проходит около пятнадцати минут, и они все еще находятся в кладовой, когда раздается стук в дверь. Мартинес выходит и через секунду возвращается с Джессикой, великолепно выглядящей в своем красивом красном платье. Джессика подплывает ко мне, кладет руку мне на спину и спрашивает:
— В чем же дело, детектив?
— А вы знаете, что вашу клиентку назначили опекуншей и распорядительницей значительной части дохода «Дыхания», принадлежащей Куинн Мэркем? Что Николь Мэркем изменила завещание за пару дней до того, как упала на рельсы на станции «Гранд-Стейт»?
Я просто не могу поверить своим ушам. Она знает! Должно быть, ей позвонил Рик Лумс. А я еще не рассказала об этом Джессике. Как же я вляпалась! Я боюсь смотреть на Бена, хотя чувствую на себе его ошеломленный взгляд.
Джессика поворачивается ко мне. Я едва заметно киваю.
— Не понимаю, что вы хотите сказать, — говорит она Мартинес.
Я восхищаюсь ее спокойным холодным тоном, потому что внутри меня сейчас адское пекло.
— А я думаю, что понимаете, мисс Кларк. В интересах вашей клиентки рассказать, откуда она знает Николь. И почему она преследует Бена Лейтона. Получить опеку над Куинн и ее состоянием — это ведь мотив!
Я украдкой смотрю на Бена, он очень бледен. Лейтон подходит к шезлонгу Куинн, берет ее на руки и прижимает к груди. Моего взгляда он избегает.
— Моя клиентка не готова сделать заявление. Это все? — Джессика кладет руку мне на плечо, стискивает его и поворачивает меня к себе, поэтому я не смотрю на Мартинес.
— Пока что да. Но мы докопаемся до правды. Морган лучше прийти к нам самой, до того как мы придем за ней. Лучше вам уйти, — она указывает в сторону холла, — сюда уже едут криминалисты.
Мартинес поворачивается на каблуках.
Джессика идет за ней, и я собираюсь похромать следом. Спиной чувствую взгляды Бена и Куинн. Если я обернусь, меня обожгут недоверие и разочарование Лейтона.
Я дотрагиваюсь до плеча Джессики:
— Можно я скажу пару слов Бену?
Она поворачивается ко мне и вздыхает:
— Я остаюсь здесь.
Кивнув, я встречаюсь с ним глазами:
— Адвокат Николь позвонил мне сегодня утром. Клянусь, все, что я говорила, — правда. Я не знала вашу сестру. Но она написала завещание, предоставляющее мне опеку над Куинн и право распоряжаться ее акциями «Дыхания». Я ничего не понимаю.
Лицо Бена краснеет от гнева:
— Почему вы скрыли это от меня? И зачем бы Николь это делать, если у нее был я? Зачем поручать опеку над ребенком незнакомке, когда есть родной брат?
В этих словах сквозит чувство вины. Я слышу это, я чувствую его боль всеми внутренностями.
— Простите, что не упомянула о заявлении раньше. Просто не хотела причинять вам еще больше боли. Я не заполнила бумаги. Я не понимаю, что мне делать с ними. Мне кажется, вы прекрасный человек, и я убедилась, что вы заботитесь о Куинн. Все, что я могу сказать, — с вашей сестрой здесь, в этом доме, произошло что-то ужасное. И она была не в себе, когда составляла эти бумаги.
Я смотрю в его печальные, усталые глаза.
— Вы не сделали ничего плохого, — продолжаю я, — так же, как и я.
— Вы не похожи на преступницу, — вздыхает он.
— Потому что я и не преступница. Послушайте, я просто хочу убедиться в том, что мы все в безопасности. Давайте на всякий случай обменяемся телефонами?
Чуть помедлив, он соглашается.
После этого мы с Джессикой сразу же уходим. Когда мы идем по дорожке от дома, Мартинес, выйдя на крыльцо, кричит нам в спину:
— Вопрос опеки над Куинн — это вопрос доступа к деньгам. Кто-то здесь лжет.
Когда мы подходим к машине, Джессика встает передо мной и сверлит меня гневным взглядом.
— Давай-ка поедем к тебе и поговорим, — оглядев мою ногу, она добавляет: — Сможешь вести машину?
— Справлюсь.
Превозмогая пульсирующую боль в лодыжке, я веду машину к дому. Мой адвокат едет за мной на своем белом «Мерседесе». Припарковавшись, мы поднимаемся ко мне. Джессика садится на один конец дивана, а я — на другой. Мне очень страшно.
— Почему ты хромаешь? — спрашивает она.
— Это странная история.
— Морган.
Я чешу шею так сильно, что она начинает гореть, а потом рассказываю про рыжую на «Приусе», которая преследовала меня и пыталась убить нас с Беном и Куинн.
— Что?! Ты должна звонить мне сразу же, если ты думаешь, что тебе грозит опасность!
А потом она смотрит на меня, положив ладонь на бедро, и ждет.
— Скажи что-нибудь, — прошу я.
— Мне надо знать что-нибудь еще? — откликается она со вздохом.