Обратный отсчет
Шрифт:
— Милая, ты в порядке? — спросил Грег.
Она сделала над собой усилие, чтобы не рухнуть на подушки.
— Возьми ее, пожалуйста. Наверное, у меня немного упало давление… Легкая слабость…
Грег взял девочку, положил в кроватку, а потом поспешил к ее кровати:
— Ник, что с тобой? Ты почему так разволновалась?
Это всего лишь чья-то глупая ошибка, просто ужасное совпадение. После пяти вдохов и выдохов она снова смогла сфокусироваться на лице мужа.
Нужно срочно взять малышку, прижать к себе, почувствовать ее дыхание. Николь откинула одеяло, почувствовав
— Ребенка, пожалуйста, дай мне ребенка.
— Конечно, сейчас, милая. Роды были сложными, и ты до сих пор не пришла в себя.
Он принес Николь девочку, а потом подошел к кроватке и взял карточку с именем:
— Звучит мило, тебе не кажется?
«Аманда Мэркем».
Чувствуя невыносимую тяжесть в груди, Николь откинулась на подушки и отвернулась. Затем положила пальцы на шейку девочки там, где бился пульс. Девочка дышит, она жива. Дыхание Николь тоже успокоилось, она поцеловала бархатистую щечку ребенка. От близости новорожденной ей стало легче.
— Я уберегу тебя от всего. Я всегда буду тебя любить. С тобой никогда не случится ничего плохого, — прошептала она.
Потом она обернулась к Грегу:
— Извини, после операции мне не очень хорошо. Ее будут звать Куинн. Это мое решение. Моя мама была бы для нее лучшей бабушкой в мире, и для меня важно, чтобы моя дочка носила ее имя.
Муж подошел и сел рядом.
— Хорошо, пусть будет Куинн. У тебя есть право дать ей имя.
В коридоре послышался стук каблучков, и это прервало мысли Николь о карточке с роковым именем. Ожидая увидеть Тессу, она посмотрела на дверь.
Но там стояла другая женщина. С рыжими волосами — как у Донны почти двадцать лет назад.
Грег нежно провел пальцем по виску Николь:
— Ты что? Словно увидела привидение.
— Кто это был? — прошептала она.
— Где?
— Там у двери, женщина.
Муж заметил, что она снова разнервничалась.
— Ну это точно не Тесса, она не так быстро вернется. Теперь там никого нет. Ты просто тяжело отходишь после операции, вот и все. Лекарства на тебя так действуют. Может быть, тебе что-нибудь принести?
— Со мной все хорошо. Просто не терпится, чтобы Куинн познакомилась со своей тетей.
Какая ложь! В голове у Николь запылали слова:
Ты не заслужила дочь. Ты убийца. С тобой она не будет в безопасности.
Она посмотрела на дверь снова, но рыжеволосой женщины возле нее не было.
Глава пятая
Морган
Понедельник, 7 августа
Я прячу фиолетовый листочек с именем в сумочку и поднимаюсь за полицейским по бетонным ступенькам станции «Гранд-Стейт», держась за липкие черные перила. Аманда. Так зовут ребенка или мать? Прохладный ветер хлопает меня по щекам, когда мы выходим на авеню Вест-Гранд. Начинается закат, и солнце висит оранжевым шаром за зданием станции. Дюжина фургонов СМИ и полицейских машин беспорядочно припаркована на месте для мотоциклов.
Офицер останавливается, и я наконец получаю возможность хорошенько его рассмотреть. Низенький — одного роста со мной, жилистый. Почему-то он выглядит пугающе.
— Меня зовут офицер Кэмпбелл. Представьтесь, пожалуйста, мэм.
— Морган Кинкейд, — шепчу я, потому что горло саднит, будто я глотаю наждачную бумагу.
Он помогает мне сесть на заднее сиденье полицейской машины и кладет руку на мою голову, когда я забираюсь внутрь. Хочется сказать, чтобы он не прикасался ко мне, но я молчу. И почему-то чувствую себя преступницей.
Поглощенная горем, я просто смотрю в окно, пока мы едем, но когда офицер Кэмпбелл сворачивает на Норд-Ларраби, горе уступает страху. Позади остаются пышные изумрудные кроны, они сменяются редкими скрученными деревьями. Их вид нагоняет уныние, но они как будто сочувствуют мне, потому и склонились. По обеим сторонам улиц тянутся кирпичные промышленные здания, парковки и захудалые магазины, словно указывающие путь к серому бетонному проезду — Восемнадцатой улице.
Платье прилипает к растрескавшемуся черному сиденью из кожзаменителя, и я ерзаю, чтобы отклеиться от него, перед тем как достать из сумочки телефон. Я быстро отправляю сообщение Джессике Кларк, моему адвокату. Она защищала меня, когда мир рухнул, Райана не стало, а друзья и члены семьи вымещали на мне гнев. Возможно, на этот раз ее помощь и не понадобится, но, хотя я и не сделала ничего плохого, полиции я не доверию.
Она отвечает сразу, через несколько секунд: «Я еду».
На меня накатывает слабость, я боюсь потерять сознание. Мне надо было растолкать людей и убежать от этой женщины! Но что же тогда случилось бы с ребенком? Я все наматываю и наматываю на палец прядь волос, и они начинают резать кожу.
Люби ее за меня, Морган.
Нет, я не могла уйти.
Мы наконец въезжаем в гараж, потом я отстегиваю ремень, выхожу из машины и с трудом иду за офицером Кэмбеллом по зарешеченному проходу, где он произносит мое имя в спикерфон на бетонной стене. Мы поднимаемся на лифте в комнату для допросов, и я стараюсь не смотреть на железную решетку, за которой обычно едут преступники, представляющие опасность для полицейских. Не хочу находиться здесь.
— Мисс Кинкейд, идите за мной, пожалуйста.
Кэмпбелл наклоняется, чтобы взять бумагу со стойки дежурного офицера, и я вижу, как напрягаются под формой его мускулы.
Мои кожу и платье покрывает тонкий слой грязи, это неприятно. Однако, поднеся руку к лицу, я чувствую младенческий запах — пахнет тальком и свежестью — и надеюсь, что с малышкой все хорошо.
Я иду по участку, монотонный треск флуоресцентных ламп отдается стуком в голове. Последний раз я была здесь восемнадцать месяцев назад — в глубоком шоке, руки и одежда в крови Райана.