Обратный счет

Зосимкина Марина

снова невежливо выхватила из-под ее запястья мышь.

– Может, вам место уступить? – ехидно спросила ее Катерина. –

Принесите лучше стульчик, вон он рядом.

Киреева взволнованно произнесла:

– Кать, вы умница, это то!..

«И что мне стало известно?» – размышляла Надежда Михайловна,

откинувшись на спинку стула и барабаня по столу наточенными коготками.

Оксанок она отпустила по домам, придумав для каждой по пустяковому

заданию и разрешив

им, по исполнении, не возвращаться обратно в офис.

Пусть думают, что у нее приступ человеколюбия. На самом деле ей просто

хотелось побыть одной и подумать.

Личная переписка некоей «Галы» с адресатом под невыразительным

ником «Седьмой» подтвердила догадку, что «Гала» и есть та самая Галина

Шевчук, хозяйка и руководитель «Центра возрастной коррекции», покончившая

собой третьего дня, удавившись собственным наглядным пособием. А

«Седьмой» есть тот самый «кукловод».

В личке сохранились все Галины сообщения и сохранились также все

сообщения «кукловода». Это было странно, но он не удалил даже те из них, в

которых неприкрыто требовал от зашуганной психологини, чтобы та нацеливала

своих курсисток совершать убийства.

В начале переписки, еще до применения им мистических угроз, он

рассуждал о том, как легко можно склонить стареющих фрау на столь одиозный

поступок. Имея в душе такого рода озабоченность, они без труда смогут

преодолеть психологический барьер, лишь бы вернуть себе молодость и

красоту. А дар внушения, который, «Седьмой» не сомневается, наличествует у

Галы, этот барьер преодолеть им поможет. Важно, что пожилым дамам

предоставляется мотивация, соответствующая их параноидальной мечте. Даже

если не все решатся на подобный экстремизм. Главное, чтобы решилось хотя

бы несколько из них.

Кстати, вопрос, зачем все это «Седьмому» нужно, Галина Васильевна

все-таки задала. Оказалось, что он ставит эксперимент. Оказалось, он хочет

сотрудничать с ней и в дальнейшем, чтобы иметь возможность наблюдать за

результатами этих опытов. Он сам глубоко убежден, что подопытные неизбежно

помолодеют, но ему нужна фокус-группа, ему нужна статистика. Псих? Псих.

Сообщение с угрозой об отъеме души они с Катей тоже нашли и

прочитали. Надо же как он заморочил бабе голову. Но перестарался. Не

выдержала бедная Галина Васильевна столь жесткий прессинг и решила

оставить «Седьмого» ни с чем. Теперь он не сможет довести свой эксперимент

до конца, если, конечно, не найдет себе новую марионетку.

Катя, прочитав все еще раз, озабоченно произнесла:

– Надежда

Михайловна, а ведь здесь попахивает чем-то криминальным.

Может, вы Алине расскажете? У нее подруга – майор с Петровки. Я Марианну

тоже знаю, но не настолько, чтобы ее о чем-то просить, а Алина попросить

может.

Алина Росомахина – хорошая девчонка, Надежда Михайловна ее

уважает. И в чем-то понимает. Особенно, что касается внешнего вида, одежды,

аксессуаров и всего такого. Но слишком Алина строга. Строга и требовательна

не по годам. Нельзя сказать, что Киреева ее побаивалась, но… осторожничала

и душу бы ей не открыла.

Вот Катя Демидова, та помягче, с критикой не пристает, не судит и не

осуждает, но у нее такие принципы, такие бредовые благородные

представления, что у Надежды от ее поступков иногда волосы на голове дыбом

встают. Например, она вернет продавцу деньги, если он по ошибке сдаст

больше, хотя накануне, по ее же прикидкам, он обвесил ее и недосдал. Причем,

если она будет уверена на сто процентов, что недосдал, то схватит его за руку,

а если лишь по подозрению, то смолчит и пойдет с недосданной сдачей домой.

Надежда Михайловна Катюшу любила. Но твердость Катиных взглядов на

жизнь ее озадачивала и пугала, а перевоспитанию Катька пока не поддавалась.

В качестве доверенного лица из всей их компании более всего подошла

бы Надежде Валерия Бурова. Не для совета, зачем ей чьи-то советы, а чтобы

просто беспокойствами поделиться, душу излить, что бывает необходимо

буквально каждой. Но Валерия являлась таким махровым скептиком, что

никакой сангвинический оптимизм Надежды Михайловны не мог этому скепсису

противостоять. Поделись она планами с Валерией, ей грозила бы полная

остановка деятельности в связи с ее полной же несостоятельностью, в чем с

быстротой железнодорожного экспресса ее непременно убедила бы

приземленная и здравомыслящая Валерия.

– Алинку беспокоить не хочется, у нее что-то с давлением в последнее

время, – ответила задумчиво Киреева. – Опять ухнет вниз, и будем потом

разбираться с ее мужем-маньяком. Странно, что он до сих пор не заставил ее

бросить работу, чтобы она не вылезала из дома и находилась под надзором

проверенной сиделки. Какой срок у нее, что-то я забыла?

– Пятый месяц пошел, – весело проговорила Катерина. – Говорит, что

пацан.

– Что дарить будем? – спросила конкретная Киреева.

– Не представляю… – развела руками Катерина. – Нужно что-то такое,