Обреченная
Шрифт:
— Что-то ты слишком долго! Мисс Ирен ждет. — Но она говорит это каждый день, если я не появляюсь на заре.
Я, моргая, уставилась на нее. Я просто убежала с работы, а в наказание… ничего?
Я вошла в комнату мисс Ирен. Она сидела в точности на том же месте, где я ее оставила, щеки ее все еще пылали, она тяжело дышала. И хотя она сидела, уставившись в пол, все-таки меня узнала:
— Я сказала маме, что послала тебя с поручением, только не стала объяснять с каким. Если она спросит, придумай что-нибудь.
— Спасибо, мисс.
Меня охватило не столько облегчение,
Чтобы не думать о собственных страхах, я внимательно посмотрела на Ирен и отметила, что она выглядит слишком подавленной. Она всегда была худенькой, но за последний месяц мне пришлось ушить ее платья в талии на два дюйма, а корсет приходилось затягивать изо всех сил, иначе он на ней просто болтался. Чтобы она так накричала на леди Регину, должно было случиться что-то чрезвычайное.
Но хотя мы с мисс Ирен прекрасно ладили, прислуга-горничная вроде меня не смеет задавать хозяйке прямые вопросы.
Я сделала попытку:
— Вы уверены, что хорошо себя чувствуете, мисс?
— Настолько хорошо, насколько это возможно. — Она вздохнула. — Ну, давай, Тесс. Сделай из меня красавицу. Наряди, как куклу, чтобы мама могла выставить меня напоказ.
И мне в голову пришла идея. Настолько безумная и при этом настолько очевидная, что я аж вздрогнула. Она поломает все планы Михаила, но он узнает об этом слишком поздно, а я получу хоть какую-то власть во всей этой чудовищной неразберихе.
И кроме того… если я это сделаю, то помогу Алеку. Дам ему шанс наконец-то взять верх в борьбе против Братства.
Стоит ли ради помощи Алеку совершать преступление? Стоит ли рисковать своей свободой, а возможно, даже жизнью?
Моя практическая натура говорит «нет». Но впервые в жизни я наплевала на практичную сторону своего характера. То, что я чувствовала к Алеку… глубина его отчаяния… все это было для меня важнее, чем логика, осторожность или собственная безопасность. Может, мне следовало предположить, что я сошла с ума, но в глубине души я знала: Алек сделал меня отважнее. Сильнее. Человеком, способным совершить все что угодно.
Человеком, который это совершит.
Я медленно произнесла:
— Принести вам что-нибудь красивое из той большой шкатулки, мисс Ирен?
— Чудесно. — Ирен, даже не глянув в мою сторону, бросила мне ключ.
Так что я отперла шкатулку и выбрала красивую нитку жемчуга.
И украла. Клинок Инициации.
Глава 16
В последний час перед вечером меня неожиданно освободили от моих обязанностей. Мрачное утреннее настроение Ирен, вероятно, было признаком надвигающейся болезни, и к вечеру она легла в постель.
— Вы уверены, что не хотите переодеться к обеду, мисс? — Я погладила ее по ноге, чтобы хоть немного успокоить. Господь свидетель, ее мать этого не сделает.
— Не хочу. — Она уткнулась лицом в подушку, голос звучал приглушенно. — Увидимся утром.
По правилам мне полагалось перед уходом отметиться у Хорн, но она обязательно скажет, чтобы я дождалась леди Регину. А леди Регина потребует, чтобы Ирен оделась и пошла на обед. Но если я уже уйду, ее милость ничего потребовать не сможет, так что я сберегу нервы и свои, и Ирен.
Я точно знала, о чем нужно позаботиться прежде всего. В этом я поклялась себе сразу, как украла Клинок Инициации, но не думала, что мне так скоро выпадет возможность. Но куда идти?
Повернувшись к иллюминатору, я увидела мягкий розовый свет — последний час перед закатом, последний час свободы. Я знаю свое предназначение.
Я вышла на палубу первого класса. В форме горничной я оставалась невидимкой среди блестящей толпы знати. Ни один из них не узнал во мне элегантную девушку вчерашнего дня; те, кто бормотал в мою сторону восхищенные комплименты, теперь смотрели сквозь меня. Я передвигалась между ними, как тень в солнечном свете. Тяжесть кинжала в кармане придавала сил, я почти хотела, чтобы Михаил бросил мне вызов. Но он не появлялся. Полагаю, присосался к Лейтону как пиявка. Хотелось бы мне оказаться рядом с ними в Нью-Йорке, когда они откроют шкатулку и обнаружат, что кинжал пропал, — просто увидеть, как самодовольная ухмылка исчезнет с лица Михаила.
Потом я подумала о том, что последует дальше, — убийственная ярость. Вот пусть Лейтон с этим и разбирается.
Продвигаясь в сторону носа, где ярче всего светит солнце, я увидела у поручней высокий худощавый силуэт с растрепанными на ветру волосами. Алек! Черный как ночь костюм превращал его в своего рода тень. Он упивался солнечным светом, в полной мере проживая последний час в облике человека. Собственно, я так и предполагала.
Я медленно приблизилась. Возле нас никого не было, но, хотя я шла молча, а звук моих шагов наверняка заглушался ветром, Алек меня услышал. Может быть, меня услышал волк.
— Тесс, — произнес Алек, не оборачиваясь.
— Алек.
Я хотела прикоснуться к его плечу, к спине, но эти последние несколько дюймов, разделявшие нас, внезапно превратились в огромное расстояние, которое я не могла преодолеть.
— Ты спрашивала моего отца, не убийца ли я.
— Он сказал, что не знает этого.
Алек поник головой:
— Нет.
Детский смех заставил нас обоих оглянуться. Женщина в тонком кружевном белом платье вела к поручням трех своих маленьких дочерей, тоже в кружевах и лентах, как и их мать. Я спросила:
— Где мы можем поговорить?
— Иди за мной.
Алек повел меня на корму, в комнату с белыми, искусно декорированными стенами и толстыми коврами на полу; взглянув на полки, заставленные книгами в кожаных переплетах, я поняла, что это корабельная библиотека. Белые греческие колонны придавали комнате потусторонний вид. Элегантные, наполовину задернутые шторы превращали свет позднего дня в насыщенное золото. В этот час, когда начинались вечерние развлечения, в библиотеке не было никого, кроме нас. Мы с Алеком снова остались наедине.