Обреченная
Шрифт:
Я решила пока ничего не говорить об основной цели своего появления, а для начала разобраться в его настроении, так что просто положила пиджак Алека на ближайший столик:
— Алек оставил это у меня вчера вечером, сэр. Я подумала, что нужно поскорее вернуть.
— Спасибо. — Ни дружелюбно, ни враждебно. Скорее, я назвала бы его настроение… осторожным. — Алек, к сожалению, не может поблагодарить вас сам. Он все еще спит,
Сразу после завтрака. Собственно, так я и думала. Должно быть, Алек еле притащился из турецких бань, измученный и ослабший, каким я
— Должно быть, это самая подходящая для него возможность выспаться.
Мистер Марлоу не воспринял мои слова ни как оскорбление, ни как угрозу, чего я боялась. Судя по выражению его лица, он испытывал только облегчение.
— Мой сын сказал, что вы знаете правду.
— Я никому не расскажу. — Что бы там с Алеком ни случилось в прошлом, это я ему обещала и слово свое сдержу. — Можете на меня положиться.
— Спасибо. Это для него очень много значит, и для меня тоже.
— Мне нужно с кем-нибудь об этом поговорить, — сказала я. — Михаил… в смысле, граф Калашников… он устраивает мне неприятности, а я не знаю, кому можно доверять и что вообще правда. Вы единственный человек, к кому я могу обратиться.
Он стремительно встал, и я подумала, что позволила себе лишнего. Но вместо того, чтобы указать мне на дверь, мистер Марлоу предложил мне выйти на их личную прогулочную палубу.
— Нас могут подслушать из коридора, — пробормотал он, пока мы усаживались в плетеные кресла. — И я не хочу будить Алека, пока возможно. Он очень нуждается в отдыхе. Хотите кофе? А, вы же англичанка! Вы предпочитаете чай.
— Ничего не надо, сэр.
Мистер Марлоу вел себя так же просто, как и его сын. С учетом того, о чем я пришла поговорить, не могу сказать, что чувствовала себя рядом с ним легко, и все же он мне нравился. Это помогало.
Мистер Марлоу произнес:
— Вы должны быть очень осторожны с графом Калашниковым. Братство не нуждается в женщинах.
— Алек говорил мне, сэр. Да я уже и сама поняла, что граф — человек опасный. Он пытается подружиться с моими хозяевами, чтобы обвести их вокруг пальца.
— Он убьет вас, если сможет. — Мистер Марлоу произнес это так просто, будто говорил о погоде. Дело не в том, что он не относился к этому несерьезно, просто факты были слишком очевидны. — Вы должны оставить работу у них, если это возможно. Вам нужна рекомендация для Соединенных Штатов? Я могу написать.
Рекомендация от одного из самых состоятельных и могущественных людей в стране наверняка поможет мне найти работу в лучшем из всех возможных семейств. Я облегченно откинулась на спинку кресла:
— Я была бы вам очень благодарна, сэр. Спасибо.
Он всматривался в мое лицо. Не враждебно, но все же я отметила, что он не просто дружелюбный практичный американец, но бизнесмен, умеющий быстро оценить человека, сидящего с ним за столом переговоров.
— Вы могли бы шантажировать нас. Потребовать денег за то, что сохраните тайну Алека.
— Мне это даже в голову не приходило, сэр.
Что за мерзость! На такое способен, к примеру, Михаил.
— Вы славная девушка, Тесс. Я знаю, у моего сына не было выбора, кроме как довериться вам, но… он не смог бы найти более подходящего человека, которому можно поведать свой секрет.
Мистер Марлоу говорил о своем сыне с такой любовью! Вдруг он сможет сказать мне, что самые мои ужасные опасения насчет Алека ничем не оправданы?
— Простите, сэр, что упоминаю об этом, но… я нашла это в кармане Алека. — Я вытащила газетную вырезку и открытку с изображением Габриэль Дюмон. — Это… скажите мне, что это не то, чем кажется.
Плечи мистера Марлоу поникли, и что-то в моей душе заныло.
— Вы спрашиваете, не убийца ли мой сын. Хотел бы я знать ответ.
— Что случилось с мисс Дюмон?
Он ответил не сразу. Молча смотрел на океан, щурясь от яркого утреннего солнца. Подобное состояние я не раз замечала у Ирен. Хотя она уж точно последний человек на земле, у которого могло быть что-то общее с Говардом Марлоу. Он хотел рассказать, но боялся.
— Странно, правда? — сказал он в конце концов. — Что происходит с твоим сознанием, когда ты обнаруживаешь, что сверхъестественное существует? Ты подвергаешь сомнению абсолютно все, даже собственные воспоминания.
— Это действительно делает все вокруг очень странным, сэр.
Мистер Марлоу кивнул, вытащил из кармана пиджака сигару и покатал ее между пальцами.
— Насколько мне известно, Алек и Габриэль были просто друзьями. Мы с моим мальчиком всегда были достаточно близки, но я когда-то тоже был юным и не рассказывал своему папе о каждой девушке, которую… — Он осекся. — О каждой знакомой молодой леди. Но у меня сложилось впечатление, что Габриэль требовала от Алека больше, чем он мог дать.
Я не могла ликовать по этому поводу. Эта женщина погибла, возможно от руки Алека, и то, какие чувства он к ней испытывал, не могло повлиять на мое мнение о нем.
— Вервольф стал добрым другом актрисы. Оба они были каждую ночь заняты своими делами, но с радостью встречались днем. Оба восторгались жизнью богемы. — Судя по голосу мистера Марлоу, он этим не восторгался. — Встречались с художниками и композиторами, посещали эти странные клубы, где развешены плакаты с чудовищного вида женщинами, зелеными с головы до пят. Сам я никогда не видел в этом ничего привлекательного, но хотел, чтобы Алек получал столько удовольствия, сколько сможет. Слишком много у него в жизни отнято, пусть порадуется хотя бы этому.
Богемный Париж казался мне чарующим. Я представляла женщин в таких же сексуальных костюмах, в какой была одета Габриэль Дюмон на фотографии, хотя это нелепо; на самом деле я уверена, что это все иностранщина, зато теперь понятны длинные кудри Алека.
— Мне следовало предупредить его, сказать, чтобы он не проводил с ней столько времени, — произнес мистер Марлоу. Он вытащил небольшие серебряные щипчики и отрезал конец сигары. В воздухе повис сладкий табачный запах. — Пусть не ради него самого, но ради нее. Не сомневаюсь, что ее убили их отношения.