Обреченная
Шрифт:
Что произойдет, если его поймают? Что, если запрут в клетку, а на заре он превратится в Алека? Его тайну узнают, и я даже представить не могу весь этот ужас. И вдруг я понимаю, что сейчас случится непоправимое, — один из стюардов кидается вперед, сжимая в руках орудие, видимо вытащенное из пожарного ящика: большой красный топор.
— Нет! — Я откинула руку Мириам, ринулась вперед, перепрыгнула через одного из перепуганных пассажиров, лежащих на полу, и оказалась между рыжим волком и красным топором. Раскинув руки, я закричала: —
— Сумасшедшая девчонка! Уйди с дороги! — Стюард оттолкнул меня топорищем в бок.
Из меня вышибло дух, я рухнула на четвереньки.
Рыжий волк свирепо зарычал, и я поняла почему. Он решил, что стюард на меня напал. Алек помнил себя настолько, чтобы защищать меня даже в этом обличье.
Я пронзительно завизжала, предупреждая, но опоздала: рыжий волк перепрыгнул через меня и повалил стюарда на пол. Бесполезный топор стукнулся о пол.
— Пропустите меня! — прокричал мужской голос.
Я повернула голову и увидела бегущего к нам Говарда Марлоу в перекошенном пиджаке. Его лысая голова блестела от пота. В руке он держал что-то небольшое, серебристое, а когда подбежал ближе, я увидела, что это шприц.
Рядом со мной отчаянно закричал стюард — рыжий волк вонзил клыки в его горло. Хлынула кровь, такая горячая, что дымилась, крики стюарда перешли в гротескный клокочущий звук. Но еще страшнее стало, когда он вообще замолчал.
— Нет! — Теперь я обращалась к Алеку — к Алеку, который мог меня услышать. Я пыталась говорить ровным голосом, хотя так сильно дрожала, что не могла подняться на ноги. — Хватит, хватит. Все в порядке. Никто не должен пострадать.
Рыжий волк поднял голову от своей жертвы и уставился на меня. Из его пасти капала кровь, а взгляд золотисто-зеленых глаз был звериным — жестким, отражавшим свет, как зеркало.
Если бы можно было назвать его по имени, это бы помогло, но я не могла. Если есть хоть один шанс сохранить тайну Алека, я обязана его использовать.
Все еще на коленях, я подползла к нему ближе. Теперь рыжий волк находился всего в нескольких дюймах от меня. Он стоял неподвижно, его массивное тело сотрясалось от едва сдерживаемой энергии и голода. Я чувствовала на шее жаркое дыхание волка.
За моей спиной мистер Марлоу подкрадывался все ближе. Я не отводила взгляда от волка, желая, чтобы он смотрел только на меня.
— Помни, — прошептала я. — Помни.
На какой-то краткий миг волчьи глаза стали человеческими, на меня снова смотрел Алек…
Мистер Марлоу резко опустил шприц, всадив иглу в волчью плоть. Волк завыл ужасным, жутким воем, ударился о стену и рухнул. Я привалилась к ноге мистера Марлоу, ослабев от облегчения.
— Транквилизатор, — объяснил мистер Марлоу. Он тяжело дышал. — Это его вырубило, он будет спать и после рассвета. Я держу его под рукой на крайний случай.
— Что все это значит? — требовательно спросил Джордж, уже овладевший собой. Хотя, двигая раненой рукой, он морщился, все же сумел поправить на себе форму и снова выглядел как офицер, несущий службу на корабле.
Мистер Марлоу попытался улыбнуться, но это не помогло.
— Все уже под контролем, лейтенант. Займитесь раненым, а зверя оставьте мне.
— Так это ваш пес? — Джордж показал на спящего волка. — Вы притащили опасное животное на корабль и даже не держите его в вольере? Это против правил, сэр.
— Я приношу самые искренние извинения, — сказал мистер Марлоу. — Разумеется, я возмещу любой ущерб… — Он замолчал, увидев стюардов, окруживших своего пострадавшего товарища.
Они не делали ничего, чтобы помочь ему, — дураки, что ли? Его немедленно нужно доставить к врачу! Боже милостивый, Алек его укусил, а это значит, что сейчас он станет оборотнем, если только…
Один из стюардов снял свой китель и накрыл им лицо пострадавшего. Он мертв.
Алек сам предпочел бы умереть, чем сотворить такое с другим человеком, но теперь уже поздно. Этот человек погиб, потому что Алек пытался защитить меня.
Этого возместить нельзя. Он стал убийцей, как боялся всегда.
Мистер Марлоу пытался подобрать нужные слова:
— Я… я понимаю, что отвечаю за этого пса. Беру всю вину на себя. Разумеется, я выплачу любой штраф или гражданский иск…
— Вы что, пытаетесь подкупить меня, сэр? — Джордж выпрямился во весь рост. — Пусть я всего лишь седьмой лейтенант на этом корабле, но, надеюсь, человек я честный.
— Ни в коем случае! Я только хотел все исправить.
— Это уже невозможно исправить, сэр, — отрезал Джордж. — И поэтому сейчас мы вышвырнем вашего свирепого пса за борт.
— Нет! — закричала я. Джордж посмотрел на меня, озадаченный моей реакцией. Чуть дальше по коридору в таком же замешательстве стояла Мириам. — Вы не можете. Вы… вы просто не можете!
Мистер Марлоу предложил:
— Почему бы нам не пойти с этим к капитану? — Он тоже выпрямился, поправил пиджак и теперь больше походил на того, кем являлся, — богатого влиятельного человека. — Это мой пес, и я хочу его сохранить.
Вероятно, Джордж его узнал, но от своего не отступил:
— Боже праведный, неужели вас больше беспокоит то, что произойдет с вашей собакой, чем то, что сегодня ночью тут погиб человек?
Если они выкинут «пса» за борт, сегодня ночью погибнут два человека. Ужас убийства, свидетелем которого я оказалась, не отменяет необходимости спасти Алека.
— Мне искренне жаль. — Голос мистера Марлоу дрогнул, и сердце мое заныло — я почувствовала, как ему мучительно тяжело. Он хороший человек, из числа тех, кто ни за что не стал бы в данном случае спорить с Джорджем, если бы на весах не лежала жизнь его сына. — Но… я вынужден настаивать на беседе с вышестоящим лицом, прежде чем вы сделаете что-нибудь опрометчивое.