Обречённые жить

Лавров Алексей Юрьевич

Глава 6

Зак принимается за дело, а моя обязанность — развлекать его разговорами. Ну и воспитывать, конечно, шалопая, не без этого. — Зак, а каково, вообще, в юнгах живётся?

— Известно каково — тяжко, и смотря к кому попадёшь. Повезёт — станешь дельным моряком, а нет, так сдохнешь.

— Повесят?

— Скорее, забьют спьяну.

— Тебе, наверное, неприятно, что я лезу с глупыми вопросами?

— Да как сказать-то? Непривычно, что кто-то не знает простых

вещей. А когда ты с парнями по-своему говорил, я хоть и понимал слова, но смысл сказанного до меня доходил с пятого на десятое. Понял только, что вы бунт замышляете. Даже испугался, а как сегодня с мачты к акулам прыгнули, совсем перестал бояться. Ух, ну и рожа была у боцмана! Вот кто ты после этого? Дух или демон?

— Человек, призрак человека. Я умер. В другой стране и в другом времени.

— Это как, в другом времени?

— Сам не знаю как.

— А из какой ты страны?

— Я из России… э… из Московии, по-вашему.

— Вау! Настоящий варвар! Ну, круто!

— Ага, варвар. То-то тебя твои цивилизованные…

И как иллюстрация моих слов, шлепок по заднице. Ладошкой!

— Ну что, птенчик, выпей и пойдём. Парни за твоё здоровье пол-пинты уже выхлебали. Если ты мне понравишься, ещё пол-пинты налью.

Зак, драивший клюз, стоя на коленках, обернулся на голос. Над ним возвышался грузный мужик с красной мордой в бакенбардах, весь из себя в сапогах, в мундире… и с ножом на ремне!

— Ка-а-акие парни? — испуганно залепетал мальчишка.

— Ваши парни сказали, что Длинный им тебя в кости продул, — погано ухмыляясь, заявил просвещённый мореплаватель.

— Врут, сэр капрал, не мог Длинный, я его сейчас крикну… — с чисто детской верой в справедливость горячо заговорил Захар, но… — А-А-А!

— Я тебе крикну, — зарычал капрал, схватив нас за ухо. — На ром меня выставить хотите? — И выворачивая ухо, возбуждённо хрипит — Я своё и без Длинного возьму.

— Видать, короткий у тебя… Зак, подвинься, — перехожу к прямому управлению.

Захар готов даже провалиться — включаюсь легко, сразу в боевом режиме. Чёрт здоровый, хорошо, у меня руки в говне — лапать не стал. Но возбудился сильно. Ухо — центр боли и окружности, по траектории которой выкручиваюсь в расчётную точку… Контакт, правой рукой хватаю его за пах и, вскинув глаза в глаза, говорю, — ого!

Отпустил ухо, за плечи схватил. Прижимаюсь к нему, левой рукой нежно вынимаю ножик и ласково, но сильно, бью его в почку. Довернув, вытаскиваю с оттяжечкой и втыкаю лезвие капралу под ребро, рассудив, что в его-то печень трудно не попасть. Что ему сказать напоследок? «Асталависта, бэби?» Блин, он же не понимает по-русски… да ладно, в аду переведут!

— Что-то не так, красавчик? Разве тебе не нравятся такие игры? — задушевно говорю ему, вытирая лезвие об рукав его мундира, — но ты перевозбудился, милок, остынь.

Подправим его падение, немножко поможем. Вот он и за фальшбортом. Плюх! Теперь оглянемся вокруг. Никого, все старательно смотрят «в другую сторону». Ага, стал бы он при свидетелях. Нож пока за спину и под рубаху.

— Зак, да очнись ты, Зак.

— А?

— Как по-вашему «человек за бортом»?

— Мэн ове бот.

Ору, что есть мочи, переходя в ультразвук.

— Ну, всё, пипец! — делает Зак промежуточные выводы.

— Ты не отключайся больше, будешь мне переводить.

Первым прибежал боцман, глянул на меня. Я стою весь такой в шоке, тычу пальцем в море. Так и есть, перегнулся через фальшборт. Выхватываю ножик и… Да что вы? Я ж не маньяк какой! Нежно и наискось засовываю улику боцману за кушак. Шаг назад, принять исходное положение.

— Заки, давай снова ты, только зареветь бы не мешало.

— Ага.

Как по заказу по щекам потекло. Боцман налюбовался, развернулся ко мне и уже открыл рот что-то вякнуть, как тут заявился Дасти с двумя матросами.

— Что случилось? — отрывисто пролаял офицер.

— Капрал Йеллоу в воде, сэр, — отвечает боцман, стоя перед этим хлыщом навытяжку.

— Меры к спасению?

— Никак нет, сэр. Акулы, сэр.

«Рыбоньки мои, лапочки»! — никогда так акул не любил!

— Причины?

— Свидетелем был пацан, сэр.

— Рассказывай, — рыкнул Дасти.

— Сэр, этот дядька всё время ко мне придирался, особенно пьяный, сэр. — Плаксиво затянул «жалейку» Захарушка. — Вот и сейчас схватил меня за ухо, сэр. Я вырвался, а он меня ногой и не попал, сэр. Не устоял он на одной ноге, сэр. Был сильно пьяный, сэр.

— И ты его толкнул.

— Что вы, сэр? Куда мне такого бугая, сэр? — Захар наградил его явно оценивающим взглядом. Судя по ухмылкам нижних чинов, взгляд они заметили и разделили. Выставляться дураком Дасти не хотелось, но ему очень хотелось повесить Зака хоть за что и за шею.

— Крысёныш может соврать. Возможно, что у него был нож. Обыскать его и всё вокруг.

— Так нож, наверное, тоже в море, сэр, — позволил себе задрать брови боцман.

— Чтобы крысёныш выбросил нож?! Приступайте.

Боцман, вздохнув, приказывает,

— Ко мне.

— Всё, моя очередь, — включаюсь и как не на своих ногах ковыляю к дяденьке. Боцман сноровисто обшаривает меня почерневшими клешнями. По-уставному поворачивается к Дасти. — Чисто, сэр.

Ага, к дубу передом, ко мне задом. Матросы заняты — обнюхивают канатные бухты. Изымаем ножик, у дяди ещё есть, и прячем под рубаху за спиной.

— Давай, малыш, только не порежься.

— А что делать?

— Стоишь, ревёшь, трясёшься.

— Это я запросто.