Обречённые. Humana error
Шрифт:
Пухлый дёрнул правой рукой; отец снова выгнулся вперёд. Ким видел, как крупные капли пота струятся по лбу отца, заливая ему глаза. Его сломанная рука была прижата к животу и дрожала. Второй рукой отец хватался за руку бандита, но это всё, что он мог сделать в этот момент. Он был полностью в его власти.
Ким не знал, что предпринять. Он смотрел на отца в надежде, что он сможет подать хоть какой-нибудь знак. Но ожидания его были тщетными. Нужно было что-то делать, поэтому молодой человек сначала повыше поднял
Ким думал, что, может быть, ему удастся как-нибудь прицелиться получше и пустить пулю в лоб бандиту, но лицо Пухлого было слишком близко к лицу отца. В таком состоянии, когда руки трясутся, почти ничего не видно, а дыхание сбивается, делать такой рискованный выстрел ни в коем случае нельзя.
Штайр в руках Кима постепенно опускался всё ниже и ниже. Пухлый улыбался, и его нависающие над верхней губой усы щекотали ухо отца. Ким опустил оружие.
– Дай мне слово, что ты его отпустишь, – сказал молодой человек.
– А ты сначала брось, – ехидно заявил бандит.
– Я брошу. Но сначала дай слово.
– Ну, хорошо! На.
– Что, на?
– Слово. Держи, вот оно!
И Пухлый расхохотался.
– Слушай! – воскликнул Ким. – Я серьёзно! Дай слово, как настоящий мужик, и тогда я брошу оружие.
– Как настоящий мужи-ик, самое! – передразнил Пухлый. – Какие взрослые слова! Это тебя батя научил таким словам, да? Фрол, это ты его научил? Молодец! И парень у тебя молодец! Вы оба молодцы, этсамое!
Ким вдруг понял, что Пухлый просто тянет время, поэтому решился:
– Хорошо! Я бросаю! Но ты тут же его отпустишь!
В этот момент отец замычал и стал дёргаться. Его глаза расширились и буквально метали молнии в сторону сына.
– Э! Э, э! Тихо, дружище, тихо, этсамое! Чего задёргался? Стой смирно.
Но отец продолжал выворачиваться.
Ким снял с плеча ремень и приготовился бросить Штайр.
– Только подальше, парень, понял? Подальше. Так, чтобы ты его не достал, – сказал Пухлый.
Ким смотрел на отца. Выставив руки вперёд, он подбросил оружие, но не в сторону Пухлого, а вбок, так чтобы бандит не смог его легко достать. Штайр упал вниз, проскользил по крупному щебню и застыл.
– Во-о-от так! – тут же протянул Пухлый. – Молодец.
– Всё! Отпускай его!
– Конечно! – воскликнул Пухлый и засмеялся.
– Ах ты… – Ким понял, что его надули и попытался выхватить из-за пояса рогатку, но не успел. В этот же момент молодой человек почувствовал удар по ногам.
Удар был резким и сильным. Ким не удержался и рухнул, ударившись головой о шпалу. В голове зашумело; парень ничего не видел, но в следующее мгновение он услышал знакомый бас:
– Я даю тебе это слово, пацан!
Над Кимом нависал Джон.
Где-то внизу хохотал Пухлый.
Ким, преодолевая головокружение, пытался встать. Он повернулся на бок и, упираясь руками в холодные камни, стал на четвереньки. Но тут же почувствовал сильный удар по животу; мельком он заметил большой сапог Джона. Резкий выдох вырвался из груди. Ким снова упал.
– Пушку! Пушку забери! – кричал Пухлый.
– Да, да! Я знаю! – отозвался Джон.
Ким услышал посыпавшиеся камни щебня – это Джон спускался, чтобы забрать Штайр. Парень понимал, что, как бы не было больно, сейчас не время страдать и разлёживаться, – в руках у Пухлого отец, а Джон через секунду схватит Штайр, и тогда всему конец. Хотя, как понимал Ким, «всему конец» уже и так наступил, – они с отцом проиграли. Хитрость и везение сыграли на руку бандитам. Ким, превозмогая боль, разлившуюся по всему телу, снова стал на четвереньки. Потом резко дёрнулся вверх и оказался на ногах. Тут же он полез за пояс и выхватил рогатку. Быстро достал пульку из бокового кармана штанов и приладил к изгибу толстой резинки.
Но выстрелить он не успел. В руках Джона уже был Штайр, и дуло метнулось в сторону Кима. Надо было срочно прятаться, – Джон шутить больше не станет. Ким метнулся было назад, но вдруг остановился. Какое-то чувство пронзило его мысли. Он резко обернулся.
Джон и не думал стрелять, – он закинул Штайр не плечо и стоял около Пухлого, в руках которого до сих пор был отец. Пухлый широко улыбался, что-то говорил, а его правая рука резко дёргалась взад и вперёд за спиной отца. При каждом движении руки Пухлого отец выгибался грудью вперёд, а его глаза расширились.
Ким не сразу осознал, что происходит, но когда отец начал оседать на землю, молодой человек всё понял.
Только что произошло непоправимое.
Пухлый, наконец, отпустил заложника, который рухнул вниз. И только теперь Ким увидел длинный нож в руке убийцы; лезвие по самую рукоятку было покрыто тёмно-красными потёками.
У Кима перехватило дыхание. Он впал в ступор и не мог поверить в происходящее. В руке он до сих пор сжимал рогатку, но в этот момент совершенно забыл про неё.
И только выкрик Пухлого вернул молодого человека к реальности:
– Я дал тебе слово, пацан! Я отпустил его!
И бандиты вместе захохотали.
Отец Кима лежал у ног убийцы.
Пухлый и Джон развернулись и быстро пошли к зданию.
Ким сорвался с места и побежал вниз. Бандиты уже успели отойти шагов на десять, когда Ким упал на колени перед отцом. Он был ещё жив. Изо рта текла густая струйка крови; отец лежал в страшной луже, которая всё росла и росла под ним.
Ким чувствовал невосполнимую потерю. Паника и неспособность здраво мыслить в этой ситуации приводили к отчаянию.