Обречённые. Humana error
Шрифт:
Молодой человек подошёл к тачке и навалился на ручку всем своим весом. Голова до сих пор была шумной. Самочувствие, хоть и улучшилось немного, но всё же пережитое падение давало о себе знать. Тошнило ужасно, болела голова, руки дрожали, как у больного древнего старика.
Но тачку везти всё равно надо.
Проехав пару метров, он понял, что так дело не пойдёт; он повернул тачку задом наперёд, схватился за ручку и потащил её за собой, как какой-нибудь грузовой мул. Оказалось, что так ехать было гораздо легче. Колёса увязали в грязи, но тачка всё-таки катилась.
Так Ким доехал до переезда и, отдышавшись, стал тащить её вверх по плитам, перевозя свой груз через рельсы.
Спустившись, он выехал на более-менее
Путь предстоял довольно-таки долгим, – полянка была в километре отсюда.
Постоянно делая небольшие передышки, Киму удалось проделать полпути. Доехав до крытого ангара без стен, он решил передохнуть и отдышаться. Оглянувшись, Ким понял, что опасность миновала, – крысы не стали преследовать его. Хотя, могли. Ким вспомнил, как однажды в городе, на охоте он заметил небольшого кабана и погнался за ним. Кабан забежал в какое-то заведение, напоминающее аптеку, и, перевернув небольшой столик, помчался в подсобные помещения. Ким побежал за ним. Кабан пробил мордой гипсокартонную перегородку, за которой оказалась обрушенная внешняя стена здания, и скрылся в колючих кустах. Ким не стал тогда лезть в те дебри и остановился. Краем глаза он заметил движение сбоку. Оказалось, что на него смотрит целое полчище крыс, среди которых мелькала морда огромного существа. Наверное, это крысиное чудовище было предводителем, – оно кинулось на охотника, и охотник моментально превратился в жертву. Крыса была больше метра в длину; огромные передние резцы клацнули почти у самой ноги Кима. Он тут же запустил в чудовище арбалетный болт и помчался наутёк. Он даже не понял, попал или нет; он бежал без оглядки, и только слышал, как сзади шелестят многочисленные лапки. Тогда Кима спас только его мопед. Молодой охотник вскочил на него и рванул с места. Крысы остались позади, не в силах догнать технику, едущую около семидесяти километров в час.
Вспомнив этот случай на охоте, Ким справедливо предполагал, что крысы и на этот раз погоняться за ним, ведь как можно отказаться от такой обильной пищи! Но, то ли у них не было огромного предводителя, то ли крысы побоялись солнечного света, но погони не было.
Вспомнив про солнце, Ким взглянул на небо. Выглянувшее из-за туч светило висело недалеко от горизонта на западе.
– Сколько же я провалялся без сознания?! – воскликнул Ким, ведь он хорошо помнил, что начал грузить тело на тачку тогда, когда солнце ещё даже не взошло. Теперь же день клонился к вечеру; наверняка сейчас было что-то около шести часов. Ещё полтора часа, и солнце скроется за горизонтом. Ночь настигнет в самый неподходящий момент, когда Ким будет в лесу, один, рыть яму. Крысы и другие животные, что любят рыскать по ночам, могут запросто напасть на него. Из оружия только рогатка… Да… жалко Штайр! Жалко винтовку отца. Было бы, хотя б что-нибудь, Ким чувствовал бы себя гораздо уверенней. Но ни винтовки, ни Штайра не было, поэтому надо спешить.
И Ким снова потащил тачку к полянке.
Хоть он и выдохся полностью, но всё-таки дотащил свой груз до места.
Вытащив из-под тела две лопаты, он стал срезать высокую траву. Размеры могилы он знал; отец и этому успел научить парня.
Яма должна быть два метра в длину, метр в ширину и два метра глубиной.
Работа предстояла нелёгкая. Ким начал рыть, когда солнце уже было невысоко над горизонтом. Оставался максимум час до наступления сумерек.
Но работа двигалась хорошо. Всё-таки Ким неплохо отдохнул тогда, валяясь без сознания!.. Отметив про себя этот факт, несмотря на всю трагичность ситуации, у него промелькнула горестная улыбка.
Закончил он только тогда, когда почувствовал невыносимую слабость. Яма была уже достаточно глубока. Горы земли по бокам визуально делали её ещё глубже. Стоя в яме, Ким заметил, что солнечного света уже практически нет. Солнце уже наверняка скрылось за горизонтом. Но он также отметил про себя, что справился довольно быстро.
Можно преступать к похоронам.
Облокотив лопату о стенку вырытой ямы, он встал на черенок и, подтянувшись, вылез на поверхность.
Он очень устал. Самочувствие было хуже некуда. Но оставалось самое главное – сбросить тело в яму и засыпать землёй.
Ким не стал стоять без дела, – солнце скрылось, сумерки постепенно превращались в ночь, прохладный ветерок незаметно крепчал, раскачивая ветви деревьев, кое-где по небу плыли тяжёлые тучи, готовые снова вылиться дождём; ночью нельзя здесь оставаться, тем более безоружным; рогатка может и не помочь. Стоять без дела нельзя!
Он подошёл к большому изгрызенному крысами свёртку, нащупал ноги, и потянул тело к яме. С обеих сторон ямы были горы земли; скинуть тело вниз можно было только с узкой части, а это не так уж и просто. Но у него получилось; правда бросок вышел неуклюжим, – тело согнулось, и раскрутился брезент. Отец упал набок, при этом его голова ударилась о земляную стену и вывернулась лицом вверх. На Кима смотрели раскрытые стеклянные глаза. Посмотрев в них, Кима передёрнуло от какого-то странного чувства. Это был страх, вперемешку со скорбью и каким-то сомнением – всё ли он делает правильно.
Широко раскрытые глаза смотрели и смотрели снизу. По спине молодого человека снова прошёл озноб от этого мёртвого взгляда. Киму даже на секунду показалось, что отец на самом деле не умер, и теперь обвиняет его за такой поступок.
Нужно срочно закрыть эти глаза!
Это непременно нужно сделать! Но для этого придётся спускаться в яму… В яму, что стала могилой, в яму, где лежал труп… Ким очень боялся это делать, но вспомнил, как отец говорил, что трупам обязательно надо закрывать глаза. Для чего – молодой человек не знал, но знал точно, что это необходимо. Так говорил отец, а отец врать не станет!
– Я не хочу туда… – медленно мотая головой, прошептал Ким.
Всё вокруг моментально стало страшным. Чёрные силуэты деревьев на фоне темнеющего неба мотали туда-сюда «ожившими» ветвями. «Живая» трава норовила схватить за одежду. Трава… Она скрывала в себе что-то опасное, жестокое, безжалостное… Кроны деревьев наполнялись тихим, но леденящим душу звуком. За каждым стволом угадывались чёрные силуэты неведомых призраков с бездонными, мёртвыми глазами, что пожирали душу того, кто в них посмотрит. И глаза отца… Они смотрели снизу – из могилы, из потустороннего мира! Они были особенно страшными.
Кима пробрало до костей. Он весь сжался, боясь пошевелиться. Зубы стучали, в груди поселилось необъяснимое чувство, одновременно разрывающее и сдавливающее грудь изнутри.
– Надо закрыть их… – еле слышно проговорил Ким.
Он ДОЛЖЕН преодолеть этот страх и залезть в могилу.
Темнело быстро. На небе уже зажглись звёзды.
Ким стоял на краю ямы… Он не мог себя заставить снова туда лезть. А что, если зарыть тело так? Оно всё равно мёртвое, какая ему разница?.. От этих мыслей стало прескверно на душе. Как можно так думать? Ведь это же отец!
В яме виднелась лопата, по которой он взбирался наверх.
– Так! – неожиданно громко сказал Ким. – Вот с лопатой закапывать его вообще нельзя. У меня, конечно, есть ещё одна лопата, но… Я должен достать лопату!.. Отец не простит меня за такие похороны! Он сейчас в другом измерении и всё видит. Прости, папа. Я похороню тебя так, как ты рассказывал… как ты хотел…
И недолго думая, Ким, отбросив все страхи, полез в яму. Спрыгнув на землю, он моментально кинулся к отцу, закрыл непослушные глаза трупа, накинул на мёртвое лицо брезент, поправил тело, схватил лопату, положил её поперёк ямы сверху так, чтобы получилось подобие турника, подтянулся на нём, и сразу же выскочил наружу. Он не успел даже ничего почувствовать, как дело было сделано.