Обреченный трон
Шрифт:
— Не совсем, — сказал он с виноватым видом, перекатившись ко мне и положив голову на мою руку. — Хочешь знать то, что я рассказывал только Наследникам?
— Как всегда. — Я отложила книгу и с любопытством посмотрела на него.
Он посмотрел на меня с косой ухмылкой.
— Они — моя настоящая стая. Те, на кого я рассчитываю больше, чем на кого-либо еще. Те, кого я поддерживаю больше всех среди моих Волков. Я знаю, что это хреново, и я действительно люблю свою стаю. Но они не семья. Наследники — да. И ты теперь тоже.
— Ты постоянно приносишь ей снеки, а потом воруешь их обратно.
— Это игра, в которой мы оба принимаем участие, — защищаясь, сказал он. — Когда я был на луне, другие Фейри прятали все лучшие лакомства, чтобы я их вынюхивал и крал. Им это нравилось.
— Звучит так, будто ты просто крал их еду.
— Поверь мне. Им это нравилось. Тори тоже, — настаивал он.
— Нет. Тори как медведь, когда дело касается еды. Она не часто делится, и ей определенно не нравится, когда у нее крадут еду, — сказала я, а он только насмехался.
— Ей это нравится, — настаивал он, хотя я точно знаю, что он ошибается. — Но кроме этого, она все еще не хочет обниматься со мной, так что должно быть что-то еще сдерживает ее.
— Ну, в тот раз ты на нее помочился, — заметила я. — Люди не могут просто так забыть, когда на них писают.
— Да…, - сказал он, из него вырвался тихий волчий скулеж, и я сжалилась над ним, продолжая.
— Она больше не ненавидит тебя. Ей просто нужно узнать тебя получше, — добавила я, и он негромко захихикал.
— Может быть, мне нужно поработать над этим, — ответил он, отпихивая в сторону мою книгу по астрологии, получше прижимаясь ко мне и зевая, как усталый щенок.
У меня никогда не было домашней собаки, но я представила, что всё обстоит примерно так же. Что было совершенно странно, но что-то в его лежании на мне или в том, как он ведет себя с Наследниками, кажется естественным. Это был образ жизни его вида, и у него такая успокаивающая аура, когда он не засранец. Что в наши дни случается довольно часто. По крайней мере, для тех, кто входит в его ближний круг. Я никогда не думала, что в парне, которого я когда-то ненавидела всем сердцем, может быть столько хорошего.
— Так мы когда-нибудь поговорим о том, что произошло между тобой и Орионом в той гробнице? — спросил он неожиданно, и мое сердце заколотилось.
— Что? — пролепетала я, пылая от жара. — Ничего не было. — Отлично, прозвучало очень убедительно.
— Пфф, ты вышла оттуда с виноватым и растерянным видом. Я знаю, что что-то случилось, — настаивал он. — Я просто предполагал, что в конце концов ты об этом заговоришь, но, видимо, ты все еще не доверяешь мне.
Я застонала, потирая глаза.
— Это не имеет значения, ничего не значит.
Он вздохнул, сел прямо и отбросил мою руку от лица.
— Твою мать, я не думал, что что-то произошло на самом деле, я просто проверял тебя!
— Ты — мудак. — Я ударила его по руке, и он рассмеялся, схватив меня за запястье и ухмыляясь, как маньяк. Я резко вздохнула и сдалась, вырывая свою руку из его хватки. — Ладно. Просто один глупый поцелуй и все. — Тори была единственной, кому я призналась в этом, и единственной, кому я обычно признавалась. Так что для меня было нелегко.
Его глаза загорелись, как будто я только что сказала ему, что Рождество наступило раньше, и я в замешательстве нахмурилась.
— Почему ты выглядишь таким чертовски счастливым из-за этого? — спросила я.
— Очень волнительно, — ответил он, пожав плечами, но я не поверила.
— Сет, — предупредила я, и он вздохнул, опустился, сев рядом со мной и прислонив свою голову к моей.
— Ладно, я хочу, чтобы вы снова были вместе. Это преступление?
Я повернулась к нему, удивленная тем, что он повторил слова моей сестры.
— Ты что?
Он невинно пожал плечами.
— Вы, блядь, созданы друг для друга, и да ладно, прошло уже несколько месяцев с тех пор, как он ушел, а ты все еще не забыла его. Даже на один процент, — умолял он, и я ненавидела, когда он так меня задевал. Он поставил меня в неудобное положение, и я пробурчала что-то невнятное, а он лишь терпеливо смотрел на меня, ожидая, когда я признаюсь. Черт возьми, как же он иногда раздражает.
— Даже если бы я не забыла его, а это так, я бы никогда не смогла быть с ним после того, что он сделал, — сказала я, но даже сказав это, я понимаю, что это не совсем правда. С тех пор как Орион объяснился, я постоянно прокручиваю в голове его слова. Они звучали слишком искренне, слишком чертовски мило.
— Ты имеешь в виду, когда он пожертвовал собой ради тебя, чтобы у тебя был шанс уничтожить Лайонела? Чтобы ты не потеряла все, включая место в единственной академии, способной подготовить Фейри твоего уровня силы и дать тебе реальный шанс на трон? Клянусь звездами, ну и засранец, — насмешливо прорычал он, а я поджала губы. — Нет, ты права, Дарси. Я не потерплю этого. Как он посмел броситься в самое опасное место в Солярии и столкнуться с месяцами ада в Даркморе из-за того, как сильно он тебя любит? Как он, блядь, посмел.
— Прекрати, — прошипела я, но он продолжил.
— Как он посмел разрушить себя настолько, насколько любой Фейри может разрушить себя ради тебя.
— Я не просила его об этом, — горячо сказала я. — Я никогда не хотела этого.
— Я знаю, — сказал он, его улыбка исчезла, когда он взял мою руку и сжал. — И ты имеешь право злиться на него за это. Но не навсегда, детка.
Комок прожег мое горло, эмоции нахлынули на меня. Я опустила взгляд вниз, не в силах встретиться с пылающей правдой в его глазах.