Обреченный трон
Шрифт:
Отец махнул рукой в сторону двери на дальнем конце балкона, и двое дворцовых стражников вытащили напуганного Фейри на колени перед моим отцом. Его волосы были льдисто-белыми, а кожа — цвета бумаги, черты лица слегка прищурены, как у грызуна, а серый костюм растрепан. Я бы предположил, что он на несколько лет старше меня, покрой его костюма выглядит дорого, и, несмотря на его явно испуганное выражение лица, что-то в том, как он был одет, говорило мне о его важности.
— Представляю вам Юджина Диппера, Верховного Бака Солярианского Пошиба Тиберийских Крыс, — позвал отец. — И зачинщика этого предательства нашей нации.
— Я не такой! — пискнул Юджин. — Я
— Так ты признаешь, что мы нашли у тебя клад из более чем восьмисот этих редких и ценных камней? — потребовал отец, и мое нутро скрутилось, когда я понял, что на самом деле происходит. Он настраивает всех против этого человека и всех ему подобных. И какой сюрприз, Юджин Диппер оказался лидером одного из Орденов, который мой отец ненавидит больше всего.
— Я… как я уже сказал, я ничего не крал, — пробормотал Юджин, бросая испуганный взгляд между моим отцом и, к моему отвращению, мною и Ксавьером, как будто мы были соучастниками этого.
— Ну, мы скоро разберемся с этим, — ответил отец, его губы скривились в отвращении, когда он щелкнул пальцами, и Юджина снова утащили.
Толпа освистывала и кричала вслед Тиберийскому Крысиному Оборотню, их мнение о нем уже сложилось, несмотря на то, что он не сделал ничего плохого, насколько я мог судить. Не было закона, запрещающего покупать множество редких предметов, даже если они притягивали удачу или везение. Но мой отец выставил его каким-то вором, крадущим эти вещи у других фейри. А придурки в толпе были настолько тупы, что поклонялись этому.
Мой желудок сжался, когда Юджин закричал, когда его утащили с глаз долой, и моя рука дернулась там, где она висела рядом с рукой Рокси. Тыльная сторона ее руки скользнула по моей, вызвав тепло на моей коже, и на мгновение ее мизинец обхватил мой, заставив мое сердце подпрыгнуть, когда я посмотрел на нее.
Она не оглянулась, не моргнула и никак не отреагировала, наши руки оставались соединенными всего несколько секунд, прежде чем она снова отпустила меня. Но это произошло. Я просто не знал, было ли это доказательством того, что какая-то часть девушки, которую я любил, там внутри, борясь за то, чтобы выбраться наружу, или я просто обманываю себя, потому что мне так отчаянно нужно верить в это.
— Я предлагаю начать инквизицию по делу о краже удачи у солярианцев! — прокричал отец, получив крики поддержки от толпы, когда он смотрел на них сверху вниз. — Всех Тиберийских Крыс в королевстве официально просят прибыть в новый центр Туманной инквизиции, который я открыл на внешнем Каронисе. Это изолятор, где вас будет допрашивать Циклоп, который докопается до сути этих обвинений. Если вы невиновны, то вам нет нужды отказываться от этой просьбы, и вы, конечно, будете освобождены. Но если вы виновны, то народ Солярии получит свой ответ — и я потребую заплатить за эту кражу кровью!
Толпа взревела еще громче, когда мой отец стоял, возвышаясь над ними и ухмыляясь тем гребаным способом, который, как я всегда знал, порождал в нем насилие, и это чертовски пугает меня.
Это не инквизиция. Тиберийских Крыс не признают невиновными. Я, блядь, не идиот. Как только он объявит их виновными в том, что они украли у всех гребаную удачу, он придет и потребует плату за кровь.
Это геноцид. И в глубине души я знаю, что Крысы только начало.
В Королевской лощине было полно народу: Джеральдина суетилась, как курица наседка, а Дарси разместилась
— Все получится, — настаивала Дарси, и я взглянул на нее и увидел, что она смотрит на меня. Или, скорее, смотрит на сомнения, которые были написаны на моих чертах лица.
— Знаю, — согласился я. — Она не сможет выбраться из клетки или выбросить тени за пределы. Но…
— Что но? — потребовала она, и я понял, она сейчас на взводе из-за сестры, и если нужно использовать меня как грушу для битья, она вполне может это сделать.
— Я просто знаю своего отца. Он не из тех, кто делает что-то наполовину. Да, он вынудил ее покориться теням и привязал ее к себе, заставляя чувствовать верность ему, несмотря на то, что тени заглушают все остальное. Но я не думаю, что это для него достаточно надежно. Он понимал, что как только она окажется вдали от него, мы попытаемся сделать все возможное, лишь бы вернуть ее нам, и все же он отправил ее сюда одну. Есть что-то еще, чего мы не видим, и я просто обеспокоен тем, что освобождение ее Феникса будет недостаточным, чтобы вернуть ее обратно.
— Ты ошибаешься, — сердито прорычала Дарси, поднимаясь на ноги. — Я знаю свою сестру и знаю, что она все еще там, борется за нас. Я не брошу ее, и как только ее Феникс освободится, я знаю, что этого будет достаточно — она вырвется из теней. Он мог наложить на нее тысячу Темных Принуждений, но это не имеет значения, поскольку все они будут выжжены, как только она сможет снова использовать свою форму Ордена. Как только хватка теней ослабнет, мы сможем выяснить все остальное.
— Но ведь разорвать узы Опекуна по-прежнему невозможно, — с горечью пробормотал я, понимая, что только раззадориваю ее, но ничего не могу с собой поделать. Все то время, что я провел в разлуке с Лэнсом, пока он находился в тюрьме, я так отчаянно жаждал быть рядом с ним, что это разрывало меня. И хотя я навещал его часто, однако этого было недостаточно. Я приходил туда ежедневно, но все равно тосковал, беспокоился, заботился о нем. Мы ничего не можем сделать, чтобы Рокси перестала испытывать такие же чувства к моему отцу. И для нее все намного хуже, поскольку Опекун чувствует все то же самое в пять раз сильнее. Мне, как подопечному, досталась более легкая участь, я чувствую это только потому, что его давно не было рядом.
— Значит, есть только один способ разорвать эту связь, — прорычала Дарси. — Нам нужно просто отрубить голову Лайонела.
— Предположим, что это не убьет и ее тоже, — услужливо подсказал Сет. — А то мама как-то сказала мне, что Опекуны не могут пережить смерть своего подопечного. Она говорила, что они встанут между ними и смертью либо последуют за ними туда, если не выдержат, так что…
— Заткнись, Сет, это чушь собачья, — огрызнулся я.
Я поднялся на ноги и уставился на него, и он тут же шагнул ко мне, столкнувшись своей грудью с моей, рыча в ответ на вызов, который я ему бросил.
— Уймись, парень, — потребовал Макс, пытаясь схватить меня за руку, и Дракон во мне всколыхнулся от ярости.
Калеб схватил Сета за плечо и оттащил назад, а Сет пробормотал что-то о том, что рептилии — ебаные сумасшедшие, отводя свой взгляд от моего. Я выпустил полный рот дыма и пошел в сторону кухни, отпихивая Макса, который пытался набросить на меня свои дары, успокаивая меня.
— Прекрати, — огрызнулся я, хватая бутылку виски из шкафа и наливая себе чересчур солидную порцию, после чего выпил ее одним глотком, наслаждаясь жгучестью спиртного.