Обретение
Шрифт:
Затаив дыхание, Энн прошла на кухню, вытащила из коробки два шоколадных пирожных и бесшумно проскользнула обратно в спальню. Там она улеглась в постели с книгой в руках и увлеченно стала следить за перипетиями любовного сюжета. Должно быть, с книгой в руках она и задремала. В доме к этому времени воцарилась тишина, и только с кухни доносились звуки радио.
Энн лежала не шевелясь, погруженная в грезы о светловолосом герое с голубыми глазами, принце с тонкой душой, твердым характером, и страстной натурой. Всем своим существом она не принимала героя романа — ведь у того волосы были черны как вороново крыло, а ее единственным героем был голубоглазый блондин — Пит. Но между ними принципиально не могло быть ничего романтического.
Зевнув, Пит завязал пластиковый пакет для мусора, распахнул дверь и, пробежавшись по снегу, выбросил пакет в контейнер для мусора. Им овладело одно желание — как можно скорее спрятаться в постель. Впрочем, и там он будет думать не о работе, а о том, наденет ли завтра утром Энн свой потрясающий оранжевый свитер или предпочтет ему какую-нибудь тонкую блузку. Спит ли она? Испытала ли то же, что и он, когда они столкнулись на кухне?
Парень, ты же всегда держал в узде свое вожделение. Ты столько лет живешь один, и это твой выбор. Женщины в твоей жизни — лишь повод для мимолетной связи, за которой ничего не следует, думал Пит.
Однако Энн никак не попадала под те категории женщин, с которыми он, пусть изредка, но имел дело. Она была очаровательна, а потому особенно опасна.
Стройность мыслей и желание обороняться исчезли, стоило Питу открыть дверь на кухню и увидеть ее у раковины, где она мыльной губкой мыла тарелки. Никакой косметики, лицо чуть сонное, волосы в беспорядке. На ней была голубая рубашка, перехваченная поясом, и при виде этой детали безудержное желание захлестнуло его.
Она сонно улыбнулась через плечо.
— Я подумала, что понадобится небольшая помощь. Что ты предпочитаешь, мыть или вытирать?
Я хочу знать, почему не могу выбросить тебя из головы, подумал Пит. При повороте головы треугольный вырез голубой рубашки съехал набок, и краешек белой соблазнительной груди открылся его взору. Воображение мысленно дорисовало очертания грудей, и кровь бросилась ему в голову.
Отвернувшись, Пит лихорадочно схватился за полотенце и, стиснув зубы, ответил:
— Я буду вытирать.
— Я стала причиной переполоха на вашем вечере? — продолжила она, поворачиваясь к раковине.
Даже больше, чем ты думаешь, усмехнулся он про себя.
— Я предполагал такой поворот, так что можешь ни о чем не беспокоиться.
— Не сомневаюсь, что у них возникла масса вопросов.
Склонившись вперед, она погрузила руки в мыльную воду, отыскивая ложки. Волосы кольцами упали на ее лицо. Интересно, на ощупь они такие же мягкие, как кажутся? — подумал Пит. А кожа: такой же безукоризненно гладкой она будет под его пальцами? Желание немедленно проверить все это тут же, на месте, оказалось невыносимо острым, так что ему пришлось отступить в сторону.
— Они все ребята не промах. Но, если на то пошло, Тим даже попросил передать тебе благодарность, что ты избавила его и общество от моего ужасного кофе. Хотя уж он-то, свинья неблагодарная, должен был к нему привыкнуть. Слава Богу, регулярно пьет его со времени нашей совместной учебы в адвокатской школе.
— Так вы все работаете в одной из этих замшелых корпоративных юридических фирм, которые каким-то чудом сохранились у нас со времен всемирного потопа?
Рывком открывая ящичек для серебряных приборов, Пит закивал в знак полного согласия с ее словами.
— Именно так.
— Она вам очень к лицу.
Пит почувствовал себя оскорбленным.
— Не хочешь ли ты сказать, что я не более, чем напыщенное ничтожество?
— Вообще-то нет. У тебя вид… — Энн поспешно закрыла рот. Какая она дура, что перевела разговор в эту плоскость. — Короче говоря, ты — самый организованный мужчина, которого я видела.
Она подошла к ящичку с аккуратно разложенными приборами.
— Вот иллюстрация к сказанному. Даже коллекция мраморных шариков в твоем шкафу и та уложена по размерам. — Поймав его удивленный взгляд, она поспешно добавила: — Я ее случайно заметила, когда раскладывала свои вещи.
Не хватало, чтобы ее приняли за человека, сующего свой нос в чужие дела. Пит криво улыбнулся.
— А я подумал, что ты собралась похитить мою драгоценную коллекцию.
Энн смущенно поморщила нос.
— Я иногда бываю не в меру любопытна. Мне, например, очень интересно знать, когда ты ее начал собирать: смолоду?
— Нет. Года три назад я прочел книгу о коллекционерах мрамора. Оказывается, некоторые образцы его стоят за тысячу долларов.
— Ага, так ты один из тех людей, — насмешливо сказала она.
— Один из тех?
— Ну, которым для каждого шага или рода деятельности нужно подвести убедительное обоснование.
Пит не понял, что здесь может быть плохого.
— А в детстве ты был такой же аккуратный?
— Вряд ли, — засмеялся он. Впервые ее предположение о нем оказалось не соответствующим действительности. — У меня и двух братьев-малолеток была одна комната на всех. Там не было места, куда можно повесить свою одежду, так что об аккуратности и порядке речи не было.
Энн повернулась и облокотилась о стол, полностью переключив на него внимание.
— Непростая жизнь была? — спросила она, припоминая то, что говорила о начале его карьеры Норма.
— Скудные условия существования не способствуют разнообразию жизни.
— Нет, я не это имела в виду. Он-то понял, что она имела в виду.
— Я хотела сказать, что тебе нелегко жилось. Так ведь?
Медленная улыбка осветила его лицо.
— К чему все эти расспросы? — Признаться, что ей интересен он и его жизнь, равносильно тому, чтобы признать себя побежденной.