Обретение
Шрифт:
Дети вновь сбились в кучку, а Михаил сказал:
— Вот он. Плотоядный монстр всуе. Чёрная звезда, что поглощает пространство–время. Искра, коей не дозволили воссиять.
— Но что это? — спросил Чита, выходя из–за спин друзей.
Женя вскрикнула:
— Огонёк!
Ребята замерли.
Димка глянул во мрак и увидел…
Он увидел раскачивающегося Огонька, что застыл под сферой. Мальчик смотрел вверх, разинув рот, и никак не реагировал на происходящее.
— Господи, он всё же прикоснулся! — Михаил бросился к Огоньку. — Зачем?..
Огонёк хлопнул ресницами.
— Он позвал. Вышел из стены и протянул руку. Я не знал, как быть…
— Рука, — сказал Михаил. — Ты ответил?
Огонёк грустно кивнул.
— Я думал… Я думал, что так будет проще.
Своды храма содрогнулись.
— Началось… — сказал Михаил, смотря куда–то в сторону.
— Что началось? — переспросил Славка.
— Обретение… — Михаил вскинул руки, укрывая ребят. — Монастырь ожил. Он почувствовал страх…
— Значит, он может лететь?! — крикнул Димка.
Михаил глянул бездной.
— Да, может. И он в силах догнать Мрак.
— Тогда я готов! — заявил Димка. — Что нужно сделать?
Михаил качнул головой.
— Ничего. Вопрос в том, что именно для себя решил именно ты.
Димка задумался. Ещё никогда в жизни он не был так близок от познания истины. От обретения себя самого. От обретения брата. Вопрос в цене: чем именно он готов пожертвовать ради самого ценного Грааля в зримой части Вселенной?
— Ему нужна моя кровь, — это был не вопрос, лишь констатация факта.
— Димка, нет! — Женя дёрнулась в Славкиных объятиях.
Димка качнул головой.
— Тогда я готов.
— К чему? — спросил Михаил.
— К смерти.
— Хм… Смерть вовсе не признак истины. Смерть — это факт.
— Я готов и к нему.
— Идём, — сказал Михаил.
— Нет! — закричала Женя. — Я не отдам его!
— Не нужно никого отдавать, — холодно заявил Михаил. — Нужна лишь вера.
Они поднялись в залу с алтарём. Туда, где пол был испещрён странными канавками. Канавками, слагающими собой лабиринт.
— Подай руку, — сказал Михаил.
Димка подал.
Блеснула заточенная сталь.
Димка вскрикнул.
— Отпусти его! — вскрикнула Женя.
— Всё в порядке, — сказал Михаил, поднося багровую сталь к алтарю. — Этого хватит.
— Но тогда что же это? — спросил Чита. — Бог, коему нужна кровь детей? Ведь это абсурд!
Михаил повёл головой.
— Человечество окропило православный крест кровью Христа. Он вправе требовать кровь ваших детей. Всё остальное, да — абсурд.
Димка сжимал израненную ладонь, с которой капала алая кровь.
— А как же я?
— Что ты? — ответил Михаил.
— Я должен разыскать брата!
— Ты его уже нашёл, — Михаил был неприступен.
— Как это? — не понял Димка.
— Он в той сфере, — ответил Михаил. — Не именно в ней, но теперь он таков.
— Так в чём же суть?! — воскликнул Димка. — Как мне вернуть брата?
— Боюсь, его уже не вернуть, — Михаил поднёс окровавленную сталь к установленной вблизи алтаря чаше. — Но ты сам, Димка, должен воссиять. Все вы должны воссиять! Только так — и никак иначе — эволюционирует Вселенная, а у заблудших душ появляется ещё один шанс. Шанс, чтобы вспыхнуть в свою очередь.
— Но как? — спросила Женя.
Михаил коснулся груди.
— Здесь. Что ты чувствуешь?
Женя медлила. Потом взглянула на безвольного Огонька.
— Я… Мне… Мне страшно.
Михаил кивнул.
— Поступки. Именно они очищают душу. Именно они вершат жизнь. А судьба — это так, залог убогих. Именно она и провоцирует страх. С одной лишь целью: чтобы сбить с пути истинного. В этом и заключается главная роль зла — чтобы человек был слеп. Как можно дольше, до скончания времён.
С лезвия сорвалась капля.
Стены монастыря содрогнулись. С потолка посыпалась побелка.
…Сфера окрасилась в бордовый цвет. Внутри неё что–то озлобленно зашипело. Оболочка исказилась рябью морщин. Из волнующейся глубины всплыло искажённое болью лицо мальчишки. Его взгляд источал бездну, слипшиеся волосы свисали со лба сосульками, губы дрожали. Если бы хоть кто–нибудь из ребят вгляделся в это лицо, то он вне сомнений признал бы в нём Огонька. Только не того, взбалмошного и обычного, а другого… потерявшего часть души, вынужденного веки вечные открывать врата за грань.
Но никто этого не видел, а потому Огонёк закричал.
По каналам на полу алтарной залы потекла мутноватая жидкость.
Женя вскрикнула.
Ребята опасливо выстроились вдоль стены.
В центре остались только Михаил и Огонек, склонивший голову набок.
— Уходите! — приказал Михаил. — Времени совсем не осталось.
— Но я должен! — крикнул Димка, пытаясь приблизиться к алтарю.
Однако у него ничего не вышло — на пути возник невидимый барьер. Димка вскинул руки — ничего. Попытался шагнуть, но тщетно.
— Что это? — спросил Димка.
— Это врата, — ответил Михаил. — Идите же.
— А как же Огонёк? — крикнула Женя, срываясь с места. — Отпусти его!
Михаил отрицательно качнул головой.
— Он больше не принадлежит этому миру. Он должен уйти со мной.
Женя налетела на барьер и осела, глотая слёзы.
— Пожалуйста! — шептала девочка, заламывая кисти рук. — Забери лучше меня… Мне всё равно где быть. У меня нет ничего… Только страх. А у Огонька есть семья. Ну же, прошу тебя!..