Обручённая со смертью. Том первый
Шрифт:
– Надеюсь, это всё-таки розыгрыш и мне не скажут сейчас, что это мой единокровный брат или ещё не пойми кто.
От моей злобной «шутки» крякнул даже отец, видимо, густо покраснев и с виноватым видом нашкодившего щенка глянув в лицо на удивление невозмутимого гостя.
– Ну что за глупости ты говоришь? – натянутый смех мамы даже для меня прозвучал слишком неестественно. Да для меня всё происходящее здесь выглядело совершенно неестественным и каким-то чужим! – Просто мы так крепко дружили семьями… По сути это была не сколько дружба, а чуть ли не духовное родство. Нам так хотелось хоть чем-то всё это закрепить.
С
– Понимаю, сейчас это будет звучать чуть ли не абсурдно и по средневековому дико, но мы тогда вполне серьёзно хотели связать наши семьи через брак наших детей. И даже устроили что-то вроде помолвки и обручения.
– Ч-чего? – у меня опять отвисла челюсть, и кто-то невидимый снова очень сильно долбанул меня по затылку. Кажется, из глаз даже искры посыпались, по крайней мере, наблюдаемая мною картинка-таки поплыла.
Если я сейчас не сяду…
– Мы ни на чём сейчас не собираемся настаивать, Настенька. Это всего лишь семейная встреча с единственным сыном наших старых знакомых, к которому мы испытываем не менее трепетные чувства, чем к своим собственным детям. Ведь Коля по сути вырос на наших глазах. Сколько тебе было, когда вы уехали из страны? Пятнадцать?
Я едва не присвистнула. Значит, я не ошиблась, и ему, действительно, где-то уже далеко за тридцать.
– Где-то так, вернее, чуть меньше на год или два.
– Так, Я НЕ ПОНЯЛА! – мне всё же пришлось повысить голос, так как при виде когда-то симпатичного для меня лица утреннего Найджела Астона, а теперь Кольки Осипова, моя кровь вскипала до белого каления за считанные доли секунды. – Вы это что собираетесь тут мне сказать? То, что двадцать лет назад сыграли со мной и с этим… проходимцем прозападную помолвку? Или того хуже, заключили с его семьёй обязательный добрачный контракт? Типа, если кто-то из сторон отказывается жениться – платит другому неустойку?
Конечно, я всё это говорила не всерьёз. В подобное поверит с трудом разве что необразованный ребёнок. Только кто знает на самом деле этих Осиповых, и чем таким они занимались в 90-ых, после чего без проблем уехали за границу? А эта загадочная история с погибшим отцом Коли в автокатастрофе?
Так! Стоп! Меня волнует сейчас совершенно другое, а не кто, куда и как уехал, а потом вдруг якобы погиб.
– Нет, конечно, – мама слишком громко рассмеялась и этот смех мне почему-то не понравился. По сути, я его не узнавала. – Никаких юридически оформленных договоров и контрактов. Всё чисто на доверии и словах. Да и никто никого насильно женить не собирается, просто решили вас наконец-то познакомить поближе через столько лет, а там, как говорится, дело житейское. Авось срастётся и приглянетесь друг другу…
– Всё, с меня хватит! – не скажу, что это был тот самый предел, после которого можно смело прыгать с крыши или вызывать бригаду санитаров, но нервы мои практически сдали. – Раз решили у меня за спиной всё это провернуть, вот теперь сами и «празднуйте»! А я на такие сюрпризы не подписывалась!
Я даже не поняла, как в сердцах развернулась
– Ася, ты куда? – мне в спину полетело, как минимум, три изумлённых голоса и почти в унисон. Только перед глазами почему-то стояло невозмутимое лицо новоявленного жениха с этой его ласковой ухмылочкой единоличного хозяина положения. И тем сильнее меня распирало от разрастающегося до необъятных размеров негодования едва не до истерики. Это же надо было быть такой идиоткой, чтобы купиться на внешность и идеальное поведение этого гуттаперчевого прощелыги! Ещё и думала о нём чуть ли не весь учебный день. Всё гадала – звонить ему или не звонить.
– Руки пойду помою! И буду думать, во что переодеться! – как бы мне не хотелось оборачиваться, но я всё-таки это сделала и… опять наткнулась на иронично-насмехающийся взгляд Коли-Найджела. Подобно мощнейшему магниту, он притягивал к себе моё внимание снова и снова, не смотря на прочих участников развернувшегося представления, буквально блекнущих на его фоне импозантно-экзотической внешности. После чего мне просто до жути захотелось взреветь и сделать ну хоть что-то. Хоть как-то достучаться до сознания всей моей враз отупевшей семейки. Неужели им самим не противно танцевать вокруг него заискивающими миньонами?
Как же мерзко, прям до судорог!
Так что в свою комнату и на второй этаж я взлетела, практически не разбирая пути и едва соображая, что делаю и куда несусь сломя голову (хотя прихватить из прихожки рюкзак, как-никак, но не забыла). Меня колотило и уже не на шутку начинало подташнивать. Это было чёрт знает что, не поддающееся ни здравой логике, ни какому-либо иному критическому анализу. Да и в моём теперешнем состоянии пытаться всё мысленно разложить по полочкам и дать объективное объяснение происходящему было как-то не совсем к месту. Всё, что мне по сути оставалось – влететь на бешеных парах в свою комнату, чтобы потом устроить несколько мечущихся рывков к столу у окна и обратно к дверям. На благо, размер спальни позволял хоть кругами ходить и даже заниматься фитнесом, если на улице стояла ужасная погода. Только сейчас весь мой фитнес сводился именно к зацикленному метанию из угла в угол и бесцельному поиску растерянным взглядом не пойми чего и зачем. Но даже со столь неустойчивой психикой в сложившейся ситуации и моей не вполне адекватной на неё реакцией, я додумалась вспомнить о Люське и нашем с ней утреннем разговоре по мобилке.
Так что раскидывала я мозгами не долго, схватившись за телефон сразу же, стоило лишь зацепиться сознанием за одну немаловажную деталь.
– Ась, если ты звонишь узнать в каком я состоянии и сумею ли прийти к вам сегодня домой… – я и рта не успела открыть, когда соединительные гудки оборвались где-то на третьем переборе и нарочито томный голос Людки Захаровой выдал заведомо предсказуемую речь.
– Да подожди ты со своим затяжным похмельем! Лучше скажи, как звали твоего новоявленного хахаля из «Баккара», и откуда он вообще там взялся. Ты же говорила, что он какой-то иностранец, если я запомнила правильно.