Обрученная
Шрифт:
– Как ты? – женишок выглядел странно. Помятый, растрепанный, с ожогами на щеке и шее, в простой рубашке и без камзола. И руки у него были перебинтованы почти до локтей. Я это очень хорошо видела, благодаря закатанным рукавам рубашки.
Опасаясь говорить, я посмотрела на его руки, выразительно подняв брови.
– Я полукровка, – напомнил он равнодушно, – мне крайне вредно принимать благословения.
– Особенно если его накладывает мудрая, – поддакнул совершенно целенький Гарс,
Мне протянули стакан с мутной, серовато-сизой, густой на вид гадостью.
– Ммм, – отрицательно замотав головой, я попыталась отползти подальше от Отравителя. Меня даже не сильно смущал тот факт, что «подальше от Гарса» значило «поближе к Вэйду». Конкретно в данный момент мой угрюмый жених был предпочтительнее этого совершенно не вызывающего доверия типа.
– Селина, не упрямься, – нахмурился он, – я, как твой лечащий врач, требую, чтобы ты это выпила.
Мой несчастный вид на Отравителя не действовал, Гарс просто очень умело его игнорировал, продолжая тыкать мне под нос своим стаканом.
Хотелось верить, что хотя бы Вэйда жалобный взгляд в состоянии смягчить… Хотя, кого я обманываю?
Они ж одинаковые, сердца нет ни у одного, ни у второго. Иначе бы вряд ли на бессловесную мольбу о спасении я получила спокойное:
– Тебе нужно это выпить, Селина.
– Неее, – проблеяла я едва слышно, пытаясь выпутаться из одеяла, уверенно держа курс на коленки моего ужасного жениха, так как только они отделяли меня от свободы. План мой был прост и гениален: переползти Вэйда, вывалиться из постели на пол и бежать куда глаза глядят. Вот только у Гарса был совершенно другой план, он собирался напоить меня этой гадостью во что бы то ни стало. Я не хотела это пить, он хотел, чтобы я это выпила, столкновение интересов налицо. Вот только в таких случаях побеждает, как правило, не маленький и наглый, а большой и безжалостный.
Проще говоря: побег не удался. Меня схватили, скрутили и насильно напоили горькой, обжигающей и замораживающей в одно и то же время гадостью. И потом еще искренне удивлялись, почему это я сижу, реву, хватаю ртом воздух и отказываюсь отвечать на вопросы.
А как мне на вопросы отвечать, когда в груди стылая зыбь, а в горле будто бы бензин подожгли. Не говоря уже об острой вспыхивающей боли в затылке и звоне в ушах.
Не выдержав такого издевательства над собой любимой, я просто ненадолго вырубилась, чтобы прийти в себя на ручках у Вэйда. Меня носили по комнате, поддерживая под попу и уместив мою совершенно чугунную голову на широком плече. Будто бы укачивали. Но вместо того, чтобы бормотать что-нибудь успокаивающее, Вэйд ругался.
– Прекрати, – попросил Гарс, продолжавший сидеть на моей постели, – кто же знал, что с ней все так серьезно? Я, если ты помнишь, уже шесть лет не практикую врачевания, у меня другая работа.
– Ты ее чуть не убил, – прорычал женишок.
– Глупости, – Отравитель был непробиваем, – признаю, мне не стоило браться лечить все ее повреждение одновременно, но ничего страшного же не произошло.
Вэйд красноречиво промолчал, заставив Гарса раздраженно оправдываться:
– Да, согласен, такой реакции я не ожидал, но, заметь, я оказался совершенно прав: как только ты взял ее на руки, Селина перестала метаться и кричать.
Именно в этот момент, на ручках у Вэйда, я начала всерьез беспокоиться о том, что меня тут могут залечить насмерть.
Как выяснилось чуть позже, после того, как я официально пришла в себя и меня вернули в кровать, не поленившись даже одеялом заботливо укрыть, беспокоиться мне стоило о другом.
– Думаю, у тебя есть к нам вопросы, – под тяжелым взглядом Вэйда Отравитель сполз с постели, отступив к креслу. От греха подальше.
В то время как этот мрачный грех… судя по всему, грех смертоубийства, снова взял в плен мою ручку и не планировал ее отпускать.
– Есть вопросы, – подтвердила я, не в силах оторвать взгляд от своей ладони, которую сейчас рассеянно поглаживали.
– Задавай, – великодушно кивнул Гарс.
– Что вчера произошло? Что это вообще было?
На эти вопросы Отравитель ответил с удовольствием.
Что вчера произошло? Попытка похищения, для принесения меня в жертву. Вот в прошлый раз, по мнению адептов Изначальной Тьмы, меня в жертву недопринесли, и это надо исправить. А то, что вызываемый ими в том обряде сосуд они все же получили – исключительно удача. Особенно, если учесть, что с сосудом у них там тоже какие-то проблемы были, и адепты сейчас все немножечко злые.
– Ничего не понимаю, – убито призналась я.
– Про становление Излома ты уже читала? – решил начать издалека Вэйд.
– О том, что ваш мир раскололся из-за вражды старых богов читала, и про то, что из трещин в мир вырвалась Изначальная Тьма и Извечный Светоч тоже читала, но все равно не понимаю, при чем здесь я и какой-то сосуд.
– Тьма, имя которой Рассах, вечная соперница нашего Светоча – Мирай, была погружена в сон своими детьми. Подробностей никто не знает, но сейчас она спит, покинув свой культ. Никого из адептов, естественно, это не устраивает, но для того, чтобы пробудить Рассах, им нужен сосуд – человеческое тело, в котором Тьма смогла бы воплотиться, обманув сковывающие ее заклятия и выскользнув из своей колыбели.
Конец ознакомительного фрагмента.