Обрученные тьмой
Шрифт:
– Рассказывай про свою должницу, – грозно потребовала онейромантка, замерев напротив Тирхиса.
Он лишь этого и ждал.
– Помню я тот день. Стоял суровый месяц льда, пурга мела несколько дней. Она пришла ко мне, плакалась на тяжелую судьбу, своих врагов и завистников. Она попросила о помощи и по доброте душевной я не смог отказать. Благодаря мне ее жизнь круто изменилась. Она уже расплатилась со мной однажды, но срок нашего второго договора истек и теперь она прогоняет меня и более того, ищет силы противостоять. Я связан словом и не могу ничего сделать, только наблюдать. Но той ночью на кладбище, мне пришло озарение. Я давно слежу за тобой, Дрейк. Месмер – сын чародейки и… кем был твой отец?
– Сколько должна тебе эта женщина? – спросил я, пропуская его последние слова мимо ушей. Вилла права, нельзя вестись на уловки.
– Я человек чести, мне не пристало говорить о таких вещах.
– Раз уж я вмешиваюсь, то должен знать все подробности.
– Я не даю денег под проценты. За кого ты меня принимаешь, месмер? Эта чародейка должна мне нечто куда более ценное, чем горсть золотых монет.
– Раз ты такой могущественный, почему сам не разберешься с ней?
– По нашему договору, прежде должны быть исполнены три последних желания. Но я не могу их исполнить, лишь найти подходящего….
– Мальчика на побегушках?
– Союзника.
– Дрыхг с тобой, так и быть. Только убери эту дрянь с моего лица.
– Разумеется, как только ты выполнишь всё, что от тебя требуется.
– И чего ты от меня ждешь? – Вилла пихнула меня локтем и пришлось поправиться: – От нас?
– Давайте для начала навестим мою клиентку, а там и поговорим.
Глава пятая,
в которой Эльза фон Эрмс загадывает желания
Вилла Колдуин
Гостей было чуть больше, чем необходимо для славной гулянки и не менее славного погрома. Больше всего народу толпилось у столов с угощениями и напитками. Самозабвенно играли музыканты, чарующе пел прибывший вместе с послами бард.
Дамы подходили, слушали высокопарные стихи, ложащиеся на музыку, вздыхали томно, строили глазки, игриво прикрываясь веерами. И каждая держалась с королевской статью, не меньше, блистая украшениями и пышными нарядами. Туфли, каблуки, корсеты и многослойные юбки – в это нельзя нарядиться без посторонней помощи, в этом сложно свободно двигаться, а ноги потом сводит от этих высоких каблуков. Но все же не признавать красоту таких вещей – обман.
Мне стало несколько неуютно в своем простом платье. Я нервно поправляла воротник и рукава, приглаживала непослушные волосы, выбившиеся из прически.
Тут же показывали магические трюки юные чародеи. Чародею из Ложи заниматься подобными вещами не солидно, а вот подмастерьям можно и позабавиться, в перерывах между зубрежкой рун и формул.
Благородные арды и ардары выпивали за союз с Колдиром, некоторые даже танцевали под песни барда. Отовсюду лился смех, велись возбужденные беседы. Я услышала, как обсуждали последнее убийство на кладбище.
– Этот убийца, кто бы он ни был, делает благое дело. Нынче, жуликов даже на площади не вешают, а они и рады. Посидят в клетке, да на свободу выходят. По улицам страшно ходить, – громким шепотом вещала светловолосая и краснолицая толстушка в синих шелках.
Ее собеседница чуть не подавилась маленьким бутербродом, когда мы прошли мимо.
– Обожаю подобные сборища, – Дрейк успел стянуть угощение со стола. – Столько не поддельных эмоций, – он подмигнул дамам и протянул мне канапе на шпажке.
Макнуть его головой в чашу с шипучим напитком, было моей несбыточной мечтой. Но даже из подобного недоразумения месмер вышел бы с достоинством, а каждая вторая арда поспешила бы одолжить ему платок, а заодно и всю себя.
– Не злись, не так уж плохо все складывается.
Может его сразу в фонтане утопить? И мне легче, и у Тирхиса весь интерес отпадет.
Пусть у Габриэля и не было выбора, там в склепе, но столь легкомысленное отношение к происходящему, заставляло меня беситься. Этот странный мужчина, выглядевший как бродяга, стелил уж очень мягко, а его речи не располагали к задушевным беседам. Когда Тирхис упомянул «Стрелу», я даже дышать перестала. Кто он такой? Что он вообще может знать?!
Трагедия, случившаяся с родителями, заставила рано повзрослеть. На меня – десятилетнюю девочку – легли все обязанности онейромантки. Я посещала собрания Ложи, дни напролет занималась с учителями, наставники сменялись один за другим. Со мной не нянчились, некому было даже просто в жилетку поплакаться. Единственным моим самостоятельным решением было пойти учиться к целителям Кадвана. Мне тогда только девятнадцать исполнилось. Совмещать сновидческую деятельность и познавать азы целительства удавалось с большим трудом. Тогда-то я впервые и познакомилась с Дрейком.
Я нахмурилась, мысли что лезли в голову, к делу совсем не относились.
На нас смотрели все, а босоногого мужчину, вышагивающего впереди, словно он король Рубинового города, даже не замечали. Я поежилась, не столько от всеобщего внимания, сколько от присутствия Тирхиса. Там под дубом, я будто снова перенеслась в тот сон. В мир, какой-то неправильной Изнанки, где зловеще тихо, а время застывает, подобно зеркальному отражению водопада, замершего внезапно из-за ударившей лютой стужи.
– Его клиентка живет во дворце? – с набитым ртом поинтересовался у меня Дрейк.
Мы миновали холл и прошли мимо стражников к лестнице с широкими пролетами, куда гостей не пускали. Я настороженно покосилась на гвардейца слева, а Габриэль помахал рукой у лица его напарника. Мы будто приведениями стали. Тирхис уже поднимался наверх и насвистывал какую-то заунывную мелодию.
Нам не оставалось ничего другого, как обменяться недоуменными взглядами и направиться следом. Так мы прошли в одну из малых зал. Там, в окружении молодых фрейлин проводила время…
– Эльза фон Эрмс? Чародейка и советница Антуанны?