Обряд копья
Шрифт:
— Я принимаю ваш долг, — выдавил из себя и тут же пробежал мимо.
На меня все так смотрели, что я не мог сосредоточиться. И потому первый цикл выполнил обычный, как раньше. Это помогло мне немного расслабиться, а когда я начал свой изменённый цикл, пришла пустая голова. Я снова видел внутри себя незавершённый образ. Но сегодня я точно знал, чего мне не хватает.
Кинжал легко покинул ножны, лезвие удобно легло на предплечье. И образ тут же засиял в моём воображении цельной картинкой. И я начал очередной цикл, который действительно был теперь больше похож на танец, чем на тренировку.
У меня всё ещё не получалось сделать всё идеально, будто бы не было
Всё закончилось, когда уже начало темнеть, я рывком выдернул себя из состояния пустой головы, прервав танец на середине цикла. Не хочу больше пугать маму.
Вокруг, глядя на меня, медитировали все охотники, даже Дрим сидел среди них. А ещё здесь сидело множество зверей. Когда я прервал тренировку, люди стали подниматься, чтобы поклониться мне, благодаря за помощь в познании.
Да что такого я сделал-то?!
Среди зверей один внезапно стал обращаться в человека. Я уже перепугался, что среди нас зверь уровня познания человека, но потом увидел знакомые черты и успокоился. Это была всего лишь Вира, которая, очевидно, уже познала свою стихию и пробудила зверя. Жаль, я не успел рассмотреть — какого именно зверя пробудила Вира. Многие прочили ей быть левиафаном за её рост и тягу к воде, но его бы я заметил в толпе.
— Что, пытаешься понять, почему все сидели вокруг тебя и медитировали? — усмехнулась девушка и протянула руку, чтобы растрепать мои волосы.
— Почему же? — буркнул я, уворачиваясь от руки Виры.
— Идём домой, по пути расскажу, — девушка ухватила меня под руку и повела домой, как если бы я был её мужем, чем безумно смутила. Не то чтобы я был против, Вира очень красивая: сапфировые волосы и глаза, потрясающая фигура, волевое лицо. Но она на две головы выше здоровяка Дрима, а я и вовсе вдвое ниже неё. — Не считай себя сильно особенным, пусть ты и действительно особенный, этот этап, когда познающий впускает стихию в голову, полезен для остальных. Когда на такого смотришь — можно увидеть проявления своей собственной стихии. А ты — пророк, твоя стихия полезна вообще для всех. Так что долгов ты сейчас наберёшь преизрядно, весь в мать. Кстати, я признаю свой долг перед тобой, в качестве платы я буду водить тебя на охоту до тех пор, пока ты сам не решишь, что долг закрыт, или пока меня не заберёт с собой сборщик познания.
— Я принимаю твой долг, — снова буркнул я и тут же понял, что слегка обижен за то, что мой кровавый плод отдали без моего разрешения. И решил смягчить тон. — И принимаю твою плату.
— Вот и славненько, — прочирикала Вира, и я тут же узнал в этом звуке влияние её зверя. Тут же захотелось попросить показать его, но я сдержался, ещё насмотрюсь. — Выйдем через пять дней, ты к тому времени уже должен полностью освоить новую тренировку.
— Хорошо, Вира.
— Насчёт твоего познания. Я бы на твоём месте сосредоточилась на тех гранях стихии, которые ты уже открыл. Ты уже неплохо напитал тело стихией, привыкни к этому. Так же ты — пророк, научись контролировать эту грань. Я в своё время нахватала граней, в итоге забыла про первую, которую открыла. Если бы не это, плод бы и не понадобился… — последнюю фразу Вира прочирикала.
— Интересно, как ты теперь кричишь… — задумчиво пробормотал я и почувствовал, как дёрнулась рука Виры, я недоумённо посмотрел на стремительно краснеющую девушку. Чего это она?
— Ладно, дальше ты сам доберёшься, — сказала она уже
Дома меня крепко обняла мама, которая уже успела начать волноваться из-за того, что я пришёл по темноте.
— Я больше не буду так делать, мам…
— Не надо, сынок, не борись со стихией, пусть течёт в тебе свободно. И никого не слушай, делай, как чувствуешь, — мама нежно пригладила мои волосы. — Кстати, у тебя волосы немного поменяли цвет, похоже, что это уже твой взрослый цвет.
Я тут же схватил зеркало, чтобы поглядеть, но ничего не заметил, как бы ни вглядывался в корни.
— Посмотри утром на солнечном свету, огонь свечи скрывает оттенки.
Я ещё долго пытался разглядеть то, что заметила мама. Тщетно. Волосы, как были детскими, так и остались. Обидно.
Глава 20
Следующий день я так же сразу после завтрака побежал на поле охотников, разве что в этот раз старался не попасться на глаза младшим, чтобы они не узнали про секретное место. Пока пробирался по лесу, стал замечать, что у меня изменился шаг. Я стал делать совершенно другие движения, и всё время хотелось взять в руки кинжал, меня будто всё время поворачивало налево, и тяжесть в руке это могла исправить.
Достал своё оружие и невольно замер на месте, любуясь его красотой. Ярко красное лезвие с тонкими синими прожилками, идеально гладкое и ровное лезвие, которое и не думало тупиться о камни и кости зверей. Потрясающе удобная рукоять, у которой ещё было место для роста моей ладони. И я понял, что теперь привязан познанием к этому кинжалу.
Отец писал про силу и опасность таких предметов. С ними познание стремительно, но, если я его потеряю или сломаю, это очень сильно ударит по моей стихии. Так что отныне я должен беречь его, как часть своего тела. Починить чешуйку дракона будет почти невозможно. С другой стороны, и сломать её очень тяжело. История гласит, что в древние времена, когда великий дракон был ещё совсем юн, он попал под поток слёз Старшей Сестры, горевавшей о смерти Матери. И пропитался ими так, что стал почти неуязвим. Так что, если это чешуйка великого дракона, я могу быть спокоен за прочность кинжала. А в пользу этого говорит её цвет — красный с синими прожилками — такой же, как у великого дракона.
Я дошёл до площадки, поздоровался с охотниками поклоном и начал свой танец. В этот раз не стал закрывать глаза, отец писал, что лучше всего сначала закрывать глаза, но при приближении к пониманию движений — лучше глаза открыть. Постепенно вокруг меня собралась толпа медитирующих, но сегодня их было меньше — большая часть охотников занималась своими делами, так что я мог наблюдать и их тренировки.
Дирк пытался освоить стихийную броню, покрываясь своим изумрудным песком, но ему пока не хватало познания, чтобы держать защиту дольше нескольких секунд, так что он больше медитировал, восстанавливая силы.
Мимс же пытался выпустить мерцающий синий свет из себя, чтобы метнуть его в мишень, но сгусток его силы пролетал от силы десяток сантиметров, рассеиваясь в воздухе.
Сразу три охотника со стихией близкой к ветру по очереди пытались подхватывать один и тот же поток ветра и усиливать его, ветер сначала становился зеленоватым, потом обретал цвет глубокой воды, потом наполнялся алыми искрами. Но пока что у них получалось соединить только две стихии, третья в любом случае разрывала сгусток ветра, разбрасывая его в стороны с глухим хлопком. Но они не сдавались, желая добиться единства их стихий, если у них получится, они станут грозной силой.