Обряд
Шрифт:
Агата поклонилась светилу — Владимир, как мог, повторил её жест — затем повернулась лицом к Владимиру, забрала у него телефон и бросила на диван. А затем обняла — и Владимир, остывая, продолжал видеть светящиеся спирали, ощущал неведомо как переполняющую себя и Агату силу…
— Это круто, — сумела сказать Агата, отпустив его, и тихонько рассмеялась. — И никто не поверит…
— Потому что не расскажем, — подхватил Владимир. — Думаю, не стоит никому рассказывать.
— В тот раз мне показалось, а сейчас я вроде рассмотрела чуточку лучше. — Агата провела ладонями по одежде, перекрашивая её. — Но всё равно не пойму, что же я видела.
— Где именно видели?
— Везде. Ну, вокруг нас. Я как будто сразу из многих точек на нас с вами смотрела. И видела что-то ещё вокруг, очень странное. Нужно будет ещё попробовать.
— Прямо сейчас?
Агата покачала головой.
— Нет. Не знаю, почему так думаю, но не прямо сейчас. Наверное, правильнее всего на рассвете. Всё, идёмте завтрак готовить, я уж есть хочу жутко!
— Всё хотел спросить, — вспомнил Владимир, закрывая входную дверь — убедившись, что камеры включены, а электрические приборы и свет выключены. — Шума стало меньше?
— Вообще не стало, — покивала Агата. — Классная была идея. Что-то есть в ваших узорах, что-то очень необычное. И некогда, блин, разбираться.
* * *
Второй день Агафья держалась только невероятным напряжением воли. Она была бы рада заниматься сразу после рассвета и до заката, только бы не сидеть одной. В тренировочном лагере видишься с другими работниками Инквизиции только на занятиях, а потом положено быть одной — кроме посещения столовой, оружейника и медблока, конечно. И когда оставалась одна, Агафья плакала. Не всё время, конечно — просто несколько раз не хватало сил держать себя в руках.
“Он там, он ждёт меня. Чувствую, что ждёт”, повторяла Агафья про себя, и несколько раз в день, в благоприятные часы, читала то самое посвящение Владыке Света — просьбу помочь близким и родным. И Ника пропала, и связь с Владимиром прекратилась, и никто ничего не объясняет. Чтобы связь действительно прервалась, должно случиться нечто из ряда вон выходящее: аппаратура работает как часы по всей планете. Но если Владимир не на связи — скорее всего, он на задании. Трудно представить, что это может быть за задание, ведь он дизайнер, не оперативный работник. Ладно. Собраться! Успокоиться! Через час начинаются занятия!
Мелодичный сигнал, звонок в дверь. Кто-то хочет войти. Агафья посмотрела, кто — и удивилась. И сразу же открыла.
Мэтр Агапит Зервас собственной персоной. Улыбающийся и спокойный.
— Ваше Преподобие! — склонилась Агата, и мэтр легонько похлопал её по плечу.
— Мы всё ещё не на церемонии, дочь моя. У меня есть новости. Увы — и хорошие, и плохие. Разрешите войти?
— Разумеется, мэтр! — Агафья проводила его в комнату — в ней ровно два стула. Мэтр присел на один, жестом предложил присесть и Агафье.
— Вначале хорошая. Вы могли заметить, что дизайнер Кремень не на связи. Вам не стоит волноваться — он выполняет важное задание. С ним всё хорошо, уверен — он свяжется, как только сможет.
— Спасибо, мэтр! — улыбнулась Агафья.
— И вторая новость. Мне жаль, что я принёс вам эту весть. Ваша подруга и помощница, Вероника Метельская, погибла при исполнении служебных обязанностей шесть дней назад. Мы понесли большую потерю, стажёр Метельская была талантливой и ценной сотрудницей.
Сердце Агафьи стремительно упало в бездну, в лютый холод и мрак. Одними губами она спросила: — Как это случилось?
— Мы пока не знаем всех подробностей, — ответил мэтр, перестав улыбаться. — Скажу только, что только благодаря её самоотверженности с нами остался дизайнер Владимир Кремень. Метельская спасла ему жизнь, ценой своей.
Агафья прикрыла лицо ладонями — грубое нарушение этикета. Мэтр сейчас вынесет ей устный выговор, а то и наложит взыскание посерьёзнее. Но она ничего не могла с собой поделать. С большим трудом заставила себя убрать ладони, стараясь держать себя в руках.
— Вы очень нам нужны, оперативный работник Камышова, — поднялся на ноги мэтр. — Иногда нужно давать волю чувствам. Без чувств мы не люди. Взысканий не будет, — посмотрел он на побледневшую Агафью и, на несколько секунд, прижал ладонь к её плечу. — Держитесь.
Агафья дождалась, когда дверь закроется за ним, и только тогда дала волю слезам. Хорошо ещё, что в этом общежитии превосходная звукоизоляция.
* * *
— Что-то мне не очень весело, — признала Агата, после того как они закончили завтракать и прибрались на кухне. — Словно отходняк. Ну как если бы та молитва была наркотой. Полтора часа счастья, а сейчас ломает.
— Надеюсь, вы не…
— Никогда, — сердито посмотрела в его глаза Агата. — Никогда не пользовалась этой дрянью. Видела, что она с людьми делает. Но у меня полно самых разных друзей, так что примерно знаю, что такое ломка. Странно, да? А у вас нет такого ощущения? Озноб, тошнота, головная боль, скачки настроения?
— Ничего такого, — признал Владимир, прислушавшись к ощущениям.
— Везёт. Опаньки… — Агата задрала майку и “проявила” свой светлый пояс. — Мой доктор тоже говорит, что у меня как будто ломка. Сейчас микстуру пропишет, — усмехнулась Агата, приводя одежду в порядок. — Наводит на мысли. Но кайф после той молитвы был тоже как будто наркотический, совершенно нереальный. Если Агафья регулярно так молится, то она давно уже подсела. Ладно. Идёмте что покажу!
Агата проводила Владимира в “свою комнату” — гостиную — и добыла тот самый чемодан со спецснаряжением.
— Откройте и пересчитайте, — предложила Агата. И понаблюдала, с улыбкой, как меняется выражение лица Владимира. Комплектов стало на один больше. Всего, включая “умную жвачку”.
— Не понял? — посмотрел Владимир в глаза Агаты. — Откуда дровишки?
Агата расхохоталась и обняла Владимира. Отпустила и потрепала по щеке.
— Слушайте, ну вы правда, прочитайте уже инструкции! Они длинные, да, но прочитайте. Не буду портить впечатления.
— Я прочитал, — заметил Владимир спокойным голосом. — Где то, на что вы намекаете?