Общество по защите обесчещенных эльфов
Шрифт:
*
Девять абсолютно голых мужчин толпились в гостиной на первом этаже, пока ведьма Геральдина раскладывала на кофейном столике банки с различными порошками и снадобьями. В ожидании планового медицинского осмотра курто переговаривались. Некоторые, особо стеснительные, прикрывали промежность ладонями, другие — не стыдились собственной наготы, вообще ее, похоже, не замечали. На самом деле скромник здесь был один — белобрысый эльф с очень мягкой, женственной внешностью.
Казалось бы, работа в борделе давно должна была его закалить, ан нет — блондинчик краснел, аки невинный девственник, и старался не светить причинными местами.
Лис, наоборот, выглядел воплощением разврата. Яркий, рыжий, он развалился в кресле и широко раздвинул ноги, выставив напоказ всю свою внушительную мужественность.
Его заклятый недруг Дракон подпирал спиной дверь, как всегда, хмурый и недовольный, а в полуметре от него стоял мужчина, на которого я не могла не пялиться. Очень красивый мужчина. И очень печальный. Очень-очень печальный.
У него были длинные темные волосы, не такие угольно-черные, как у Дракона, а с заметным каштановым отливом. Кожа отличалась исключительной белизной, почти бледностью. Цвет глаз я не рассмотрела, ибо голова курто была опущена. Все время, что мы находились в гостиной, этот грустный мужчина не отрывал взгляда от своих ступней. Он ни с кем не разговаривал, ни на что не реагировал, просто стоял, сгорбившись и опустив плечи, и разглядывал плитку пола под ногами.
Странно, но за неделю в борделе я не видела его ни разу. По крайней мере, в «Гостиной встреч».
Новенький? Да нет, курто девять. Ровно столько, сколько и должно быть. Никого лишнего.
Я сверилась со списком мужчин в блокноте, а потом снова покосилась печальному красавчику ниже пояса.
Да, я пялилась. Пялилась совершенно бесстыдно. Каждые две минуты нет-нет да и стреляла глазами в сторону незнакомца. Ему между ног.
А как было не глазеть, если у него на члене болталась клетка? Клетка! Самая настоящая! Мошенку обхватывало стальное кольцо, а мягкое мужское достоинство было засунуто в футляр в виде металлической решетки, которая мешала возбуждению. Заключенный в такую конструкцию, член не мог вытянуться и окрепнуть: для этого внутри клетки не хватало пространства. Ее размеры были рассчитаны на орган в состоянии покоя. Сверху, у основания плененного члена, болтался маленький кокетливый замочек.
Неужели пояс верности?
Теперь понятно, почему красавчик был так печален.
— Интересно, — прошептала я себе под нос, — кто нацепил на него эту штуку? И зачем?
— На Альва? — раздался рядом голос Лиса. Тот сидел неподалеку и, видимо, услышал мое задумчивое бормотание. Приподнявшись в кресле, он тоже посмотрел в сторону сексуального брюнета в поясе верности. — Одна из клиенток отвалила гору золота, чтобы ее любимчика посадили под замок. Она навещает его где-то раз в месяц, а все остальное время Альв вынужден ходить в этой ужасной штуковине.
Меня передернуло. Целый месяц? В этом? Не снимая?
Видимо, все эти вопросы отразились на моем лице, потому что Лис продолжил:
— Месяц. Пока клиентка не придет и не освободит его дружка, чтобы им воспользоваться. Похоже, ее заводит мысль о том, что член любовника надежно заперт и недоступен для посягательств, что в ее отсутствие никто не тронет Альва и сам он не подрочит. Уфф, не повезло парню, — Лис скривился. — Хотя-а-а, — добавил он задумчиво, — как посмотреть. Может, и повезло. Зато не надо каждый день обслуживать этих… — Он изобразил рвотные спазмы.
— Наверное, вредно для здоровья постоянно ходить в… Оно же натирает, и вообще.
— Ну, да. Поэтому в тайне от клиентки мадам Пим-глоу заказала второй ключ. Чтобы иногда выпускать змейку на свободу. Пару раз в месяц она снимает с Альва клетку и дает размяться. Но не трахает. И самому не разрешает себя трогать. Клиентка же не просто так оплатила пояс верности. После воздержания, говорят, мужчина кончает целую вечность.
Повернувшись в нашу сторону, Гиральдина взмахнула рукой — подозвала Лиса к себе: пришла его очередь быть обследованным на предмет венерических и прочих заболеваний.
Пока ведьма осматривала его мужское достоинство, рыжий курто лениво зевал и потягивался. Потом колдунья заставила парня открыть рот, по очереди оттянула пальцами нижние веки, а напоследок зажгла черную свечу и окурила воздух напротив его головы, груди и паха.
— Чист, — заключила ведьма и жестом позвала следующего.
Подмигнув мне, Лис направился к лестнице — отдыхать перед рабочей сменой.
А я обратилась к Геральдине:
— Сейчас приведу еще одного курто. Его не надо осматривать ниже пояса. Там все в порядке. Просто поводите перед ним своей свечкой. Ладно?
Занятая очередным членом, знахарка только кивнула в ответ.
«Прекрасно, — подумала я. — Осталось убедить Ирвинга быть послушным. В общем-то, это в его интересах».
Геральдина его осмотрит, а потом я скажу мадам, что Колючке прописали пару дней полового покоя. Мол, надо восстановить здоровье после приема возбуждающего зелья. Таким образом хотя бы на какое-то время удастся оградить эльфа от насилия.
Мысленно я похвалила себя за отличный план.
Вопреки моим опасениям, Ирвинг не упрямился. Узнав, что раздеваться ему не надо, он охотно и без лишних возражений последовал за мной в гостиную на медицинский осмотр. Видимо, понял, что сбежать из борделя получится лишь с моей помощью, а пока лучше вести себя тихо и не навлекать на меня гнев начальницы. Если мадам Пим-глоу разозлится и меня уволят, никому от этого хорошо не будет.
— Вот курто, о котором я говорила, — громко объявила я, спускаясь по лестнице.
Внизу, в гостиной, остался всего один мужчина — смазливый эльф, стыдившийся своей наготы. Госпожа грымза как раз им сейчас занималась.
— Хорошо, — сказала ведьма, отложив свечу и звонко шлепнув пациента по заднице. — Свободен.
Эльф-стесняшка охнул, покраснев. Повернулся в сторону Ирвинга, вошедшего в комнату, и… дернулся, вытаращив глаза. Из его горла вырвался вздох то ли ужаса, то ли удивления. Лицо вытянулось и побелело.
Он его знал! Вне всяких сомнений, эльф из борделя знал Ирвинга!
Но почему он так странно на него отреагировал?
Сам Ирвинг на сородича не обратил внимания — встал перед ведьмой с царской осанкой и невозмутимым выражением на лице. А эльф-скромник попятился к выходу из гостиной. Бочком-бочком, словно боясь поворачиваться к Древнему спиной, он обогнул знахарку и начал отступать к лестнице. Его глаза все еще были неестественно круглыми и распахнутыми, под ошейником судорожно двигался кадык. Наткнувшись икрами на первую ступеньку, эльф едва не упал. Несколько секунд он продолжал таращиться на Ирвинга в полном шоке, а затем рванул на второй этаж так быстро, словно за ним гнались демоны.