Общество потребления: мифы и реальность.
Шрифт:
Здесь нет резона разбирать по существу рассуждения Адамса или Дракера, тем более что слово «прибыль» продолжает процветать, а выраженная им идея продолжает оставаться путеводной звездой в деловом мире. «Что значит имя? — спрашивала шекспировская Джульетта. — Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет». Отмена самого слова не отменит существования механизма капиталистической эксплуатации с его количественным показателем, прибылью. Аналогичным образом на Западе периодически отменяют слово «капитализм» и в любом случае стараются им не пользоваться — оно редко встречается в общественно-политической литературе. Из этого вовсе не вытекает, что капитализм прекратил свое существование.
Адамсу, Дракеру и другим, если так можно выразиться, «совестливым» бизнесменам и теоретикам противостоят откровенно однозначные защитники прибыли ради прибыли, которым
«Думаю, что нас, бизнесменов, есть в чем упрекнуть. Мы не говорим того, что есть. Мы беремся участвовать в дебатах по моральной проблеме с материалистическими аргументами. Марксистскому наступлению на прибыль мы противопоставили нытье о том, насколько малы наши прибыли. Пускаясь в рассуждения, как они малы, бизнесмены соглашаются с моральным осуждением прибыли марксистами. Бизнесмены соглашаются, что существует такое понятие, как «слишком большая прибыль». Они должны были бы говорить правду, а именно: что прибыли нет границ и пределов, если она получена без использования силы и без обмана. Бизнесмену нечего стыдиться принципа прибыли» [149] .
[149]. "Congressional Record", Mar. 8, 1973, p. S4247.
На защиту «священной коровы» капитализма встает крайне правый сенатор Барри Голдуотер:
«Прибыль — это живая кровь нашей системы конкурентного предпринимательства, а это слово стало чуть ли не бранным в нашем лексиконе… Прибыль — корень всего добра. Вот в чем мы должны убеждать людей» [150] .
На заседании совета директоров «Титаник корпорейшн»:
— И поскольку правительство настаивает на том, что честность — лучшая политика в бизнесе, мы просто отнесем это за счет наших производственных расходов
[150]. "Human Evenis", Apr. В, 1974, p. 318.
С этой точки зрения все разговоры о какой-то там «социальной ответственности» бизнеса — от лукавого, проявление «ползучего социализма». Ведь любые отвлекающие занятия филантропией снижают показатель прибыли. И вот как откликнулся консервативный еженедельник «Хьюмен ивентс» на предложение разработать в министерстве торговли «индекс социального поведения» для оценки с этой точки зрения деятельности корпораций:
«Американскому бизнесу грозит опасность заразиться новомодной «социальной» болезнью, против которой пенициллин уже не поможет. Называется болезнь «социальной ответственностью» — самое затасканное и заезженное слово в Вашингтоне» [151] .
[151]. "Human Events", Nov 26, 1977, p. 939.
Много лет изучал этот вопрос профессор Рочестерского университета Генри Манн. Он отмечает, что у большинства крупных корпораций всегда имеются финансовые резервы на случай возникновения непредвиденных обстоятельств или для компенсации допущенных ошибок. Из этих резервов можно время от времени черпать средства на что-либо общественно полезное. Однако, с точки зрения бухгалтерии и акционеров, такие расходы будут выглядеть как блажь и разбазаривание средств в ущерб доходам. Своя рубаха ближе к телу — тут не до филантропии!
В клубе богачей:
— С американским долларом не может случиться ничего, что нельзя было бы излечить достаточным количеством долларов
Если у руководства корпорации есть склонность пофилософствовать, то можно такие расходы списать как «долговременную политику максимизации прибыли». Например, экономист Нейл Джэкоби в книге «Власть корпораций и социальная ответственность: проект на будущее» настаивает, что «современной корпорации надлежит принимать участие в решении социальных проблем именно с целью максимизации прибылей» [152] . В перспективе такой показной альтруизм — проявление дальновидного эгоизма, стремления к самосохранению, а в идеологически благоприятной среде шансы уцелеть повышаются. В то же время на добровольных началах тут далеко не уедешь, поскольку корпорация, тратящаяся на общественные цели, в финансовом отношении попадает в невыгодное положение по сравнению с конкурентом, который узколобо думает только о сегодняшних прибылях. В конце концов игра «Монополия» исключает всякую филантропию.
[152]. Jасоbу N. Corporate Power and Social Responsibility. A Blueprint for the Future. New York, 1973, p. 197.
Генри Манн приходит к такому заключению:
«Социальная ответственность корпораций, доктрина, которую многие предлагают как схему для популяризации и защиты свободного предпринимательства, может оказаться успешной только в том случае, если отказаться от свободного рынка и перейти к системе правительственного контроля. Игра не стоит свеч» [153] .
Аналогичную позицию отрицания за бизнесом социальной ответственности занял ведущий американский консервативный экономист Милтон Фридман.
[153]. "Fortune", July, 1973, p. 218.
Зато упоминавшийся Джэкоби, приходя в своей книге к выводу о необходимости расширять практику государственного регулирования для «стимулирования социальной активности корпораций», считает, в отличие от Манна, что игра стоит свеч.
И некоторая игра ведется, причем старым, проверенным, привычным для бизнеса методом — рекламой. Можно рекламировать товар, но не обязательно рекламировать только товар. Можно рекламировать доброту данной корпорации или всего общественного строя…
Соответственно журнал «Эсквайр» совместно с факультетом журналистики Мичиганского университета установил с 1973 года ежегодную «премию социальной ответственности корпораций». Премия присуждается лучшей рекламе в печати или по телевидению, в которой показывались бы те блага, которые приносят обществу в целом особенно совестливые корпорации.
И вот уже нефтяная монополия «Мобил ойл» покупает место в газетах и журналах и заполняет его текстом вроде такого:
«Хотя бизнесмены и не похожи на социальных реформаторов, они реагируют на критику и на длительное давление со стороны общественности. Дальновидный бизнесмен рассматривает такое давление как систему раннего предупреждения… Корпорации такие цепкие, что даже готовы творить добро, чтобы выжить. Эта цепкость идет дальше старого утверждения о том, что человек в своей жажде прибыли часто неизбежно способствует и общественной пользе. В момент кризиса бизнес творит добро сознательно и с умыслом». Таков, добавляет «Мобил ойл», наш ответ на «марксистскую диалектику», согласно которой капитализм погибает под тяжестью собственных противоречий.
Перед нами старая попытка предотвратить коренные преобразования с помощью частичных реформ или даже видимости таких реформ.
В числе первых призеров «премии социальной ответственности» оказалась компания «Сиграм дистиллерс», выпускающая виски, водку и другие алкогольные напитки. Премию она получила за рекламу в журнале, демонстрирующую влияние роста концентрации алкоголя в организме на потерю координации движений. В рекламе показано, как меняется почерк у человека по мере того, как он пропускает рюмку за рюмкой. Фраза, которую он повторно и все менее четко и ровно пишет, гласит: «Я могу пить и управлять автомобилем». Получается, что «Сиграм» выступает чуть ли не против своей собственной продукции. Впрочем, рядом или в другом журнале можно увидеть привлекательную рекламу виски «Канадиен клаб» фирмы «Сиграм». Руководители компании трезво рассудили, что для престижа их бизнеса совсем не плохо выглядеть почти трезвенником, показать, что пить надо уметь. Кстати, многие пьяницы утверждают, что пить они умеют…