Община
Шрифт:
Слезы текли и текли из некогда зеленых глаз Всемилы. Сейчас они казались бесцветными, потухшими от долгих страданий.
– Как же мне оставить ее, Всемира? Как же мне теперь оставить мою девочку одну, если она никому не нужна? Она заблудится там. Заблудится… – она вдруг начала задыхаться, лицо стало мертвенно белым.
Я подскочила к ней, взяла ее холодную ладонь и прижала к своему мокрому от слез лицу.
– Ассира… Имя ей Ассира…
Это были ее последние слова. Она произнесла их тихо, спокойно, покорно отпуская от себя все земные муки и страдания. Потом дыхание ее
А для меня словно остановилось время. И все заполнила бесконечно черная пустота. Я заплакала, и заплакал младенец в люльке. Девочка с волосами цвета солнца. Маленькая Ассира.
Григорий приехал за дочкой через два месяца. Он казался старше и серьезнее, возможно, потому что сильно похудел и отрастил за это время густую бороду.
Мы встретились с ним в Агеево, куда я ночью тайно принесла Ассиру. Мы до сих пор скрывали ее у знахарки, делать это было все труднее и труднее. Я рассказала ему о Всемиле, после чего Григорий взял малышку на руки, нежно посмотрел на нее и сказал, что девочка будет расти в его семье.
Григорий рассказал, что женился, и жена тоже не так давно родила ему дочь. Мне стало горько от этой новости. Пока Всемила страдала и мучилась, вынашивая его ребенка, рожая его в землянке посреди леса, перегрызая пуповину зубами и заворачивая истошно кричащего младенца в кусок старого тряпья, снятого с себя, Григорий жил в удобстве с другой женщиной и строил семью, рисовал портреты и гулял по городским улицам. Вспоминал ли он тогда о Всемиле?
– Моя жена – хорошая женщина. Мы вырастим малышку, как родную. Всё будет хорошо, не переживай, Всемира. Мы не из тех, кто боится трудностей. Тем более, это моя родная дочь. Я сомневался в этом, когда ехал сюда. Разные мысли лезли в голову… Но теперь я вижу, что она моя. Даже чувствую это.
Он широко улыбнулся, но я не разделяла его радости. После всего, что произошло, мне казалось, что я никогда уже не смогу смеяться и радоваться. Вся моя жизнь приобрела сдержанно-серый оттенок. Я сухо ответила ему:
– Это не обычный ребенок, Григорий. Будь готов к тому, что девочке суждено будет вернуться назад, в Общину, когда придет время.
Он странно посмотрел на меня, но ничего не ответил. Я не придала этому особого значения, потому что едва сдерживала слезы. Я боялась признаться себе, что расставание с маленькой Ассирой делало меня глубоко несчастной.
За два месяца ожидания я сильно привязалось к малышке, ее улыбка была так похожа на улыбку сестры, что у меня все внутри сжималось, когда я смотрела на нее в последний раз. Я будто бы отрывала в тот момент от себя целый кусок плоти, так было больно…
Перед тем, как уйти, я сказала Григорию:
– Ее имя на языке наших духов означает “сильная”.
***
После этих слов тетя Всемира внезапно замолчала. За окнами стояла глубокая ночь. Мороз сегодня был лютый, маленькие окна покрывал лёд.
Элементы огромного пазла складывались в моей голове в единую картинку, но я боялась посмотреть на нее целиком. Всё, что я сейчас услышала, казалось невероятным, неправдоподобным, выдуманным. Но слишком много совпадений я нашла в этой истории
Всемира приложила белый вышитый платок к глазам и прошептала:
– Тогда я видела тебя в последний раз, Ассира. Тебе было около полугода.
Потом она повернулась ко мне, сидящей неподвижно, и снова крепко обняла меня. Я чувствовала, как ее тело сотрясают рыдания и не знала, что мне ответить. Вытерев слезы, я молча обняла ее.
– Сейчас ты все знаешь. Не отказывайся от своей судьбы, как это сделала твоя мать. Бегство от судьбы не заканчивается ничем хорошим.
Я сидела молча, смотрела на тетю и не имела ни малейшего представления о том, что меня ждет впереди, о какой такой судьбе она говорит.
– Какой же должна быть моя судьба? – тихо спросила я.
– Ты должна стать Пророчицей Общины и родить наследницу. Впереди тебя ждет множество трудностей: ты должна будешь обучиться всему, что знаю я. Но я вижу в тебе силу и верю, что ты справишься.
– А если я захочу уйти? Вернуться в город, в свой привычный мир? – я посмотрела в окно, мне стало страшно и неспокойно от слов Всемиры.
– Ты уже не уйдешь отсюда, Ассира. Не сможешь. Духи не отпустят тебя из родных лесов.
Я лежала на узкой кровати и не могла уснуть, смотрела в темноту. Жизнь моя, словно непокорная речка, так случайно и неожиданно сменила русло.
Но бывают ли в жизни случайности?…
Ассира… Оказывается, Ассира – это я. Оказывается, во мне живет неведомая сила, доставшаяся мне от моей матери. И моя истинная жизнь так долго ждала меня в глухих лесах, среди людей, которые пока что кажутся мне странными и чужими.
Смогу ли я найти здесь себя?
Смогу ли стать такой, как моя мама?
Не знаю.
Но я попробую. Ведь Ассира на языке лесных духов означает "сильная"…
Часть II. Жена старейшины.
Я сидела напротив деревянного комода и смотрела на свое отражение в старинном зеркале: лицо было красным и распаренным.
После жаркой бани меня заставили облиться ледяной водой.
Марьяна, помощница моей тети Всемиры, молоденькая девушка со светлой косой, сказала, что вода эта целебная, набрана из незамерзающего источника. Я недоверчиво улыбнулась ей в ответ, но после того, как меня обожгли тысячи ледяных кнутов, я, действительно, почувствовала необычайный прилив сил и энергии.
– Ты еще ничего не знаешь про Озеро Жизни! Его воды живого человека могут убить, а мертвого – оживить.
– Как же обычная озерная вода может убить или оживить? – я в очередной раз недоверчиво посмотрела на Марьяну.
– Вода в том озере необычная, в ней живет великая сила духов, – Марьяна понизила голос и продолжила рассказывать, – Что случись – Всемира сразу же с ведерком бежит к Озеру Жизни или просит нести страдающего прямо туда. Но Озеро не всех исцеляет, лишь избранных… Прошлым летом на охоте медведь задрал насмерть молодого парня, его брат кинулся ему на помощь, медведя одолел, но сам сильно пострадал. Так вот, Озеро исцелило лишь одного. Старший брат умер, а страшные раны младшего на глазах затянулись, лишь шрам на щеке остался.