Обучение по-драконьи или Полевые испытания на эльфах
Шрифт:
Повинуясь вынесенному самой себе приговору, Пандора стиснула зубы и приготовилась терпеть.
Вот только она забыла, что она не была мазохисткой, а потому хватило её ненадолго.
На минут пять, возможно семь.
После чего Пандора прочитала блокирующее боль заклинание и, как только оно подействовало, устроилась поудобнее и погрузилась в блаженный сон.
Проснувшись, она, ещё не открыв глаза, поняла, что в комнате не одна.
Прислушалась к своим ощущениям – опасности не почувствовала. Как не почувствовала, впрочем, и боли.
– Как она? – услышала она через какое-то
– Намного лучше, чем я боялся, – ответил Ганимед. – Как ты и предполагал, пока она спала, её магия полностью нейтрализовала антимагический заряд обруча.
– Это хорошо, – с тяжелым вздохом изрёк Ингвэ.
– Уверен? – подозрительно сузив глаза, уточнил Ганимед. – Как по мне, так ты совсем не выглядишь радостным?
– Не пори чушь! – оскорбленно огрызнулся эльф. – Разумеется, я рад, что обруч не причинил Оре никакого вреда! Но ты прав, радостным я себя не чувствую совершенно, – признал вслед за тем он и объяснил: – Двое из тех, что сразу не проснулись – мертвы.
– Твою ж тартарову бездну! – схватившись за голову, выругался Ганимед. – Это серьёзно усложняет дело…
– Не то слово, – вновь тяжело вздохнул эльф. – Слышал бы ты, что по этому поводу думают мои коллеги-конгрессмены, сам бы впал в депрессию! Короче, у нас двадцать четыре часа, за которые мы должны либо доказать невиновность Пандоры, либо сбежать из страны. И когда я говорю мы, я имею в виду и себя тоже, если вдруг ты не понял, что я имею в виду! А ещё я имею в виду, что мне отправляться в вечное изгнание совершенно не хочется…
Голос эльфа, когда он произносил последнюю фразу, был таким тоскливым и грустным, что Пандора не выдержала и «проснулась».
– Ингвэ, если ты думаешь, что я допущу твоё изгнание из Юсальфхейма – то ты меня совсем не знаешь! Я одна во всём виновата, поэтому мне за всё одной и отвечать! – самоотверженно объявила она.
Самоотверженность её, однако, мало того, что не оценили, так ещё и обесценили.
– Ора, не льсти себе, – фыркнул Ганимед. – Я совершенно уверен, что твоей вины в том, что эти несчастные эльфы умерли – нет. Не знаю, от чего они умерли, но уж точно не из-за песенок твоих фантомных сирен. Ингвэ, – блондин перевёл горящий решимостью взгляд на эльфа, – ты сказал, что у нас двадцать четыре часа на расследование, значит ли это, что мы получили карт-бланш?
– Если под «карт-бланшем» ты подразумеваешь доступ к телам и месту преступления, то да, – кивнул эльф и вновь задумался о чём-то своём.
– Отлично! – кивнул Ганимед. – Тогда мы с тобой прямо сейчас отправляемся туда, где эти бедолаги были обнаружены! – посмотрев на эльфа, взяв командование на себя, распорядился он. – При расследовании убийства, важны все, даже на первый взгляд, самые незначительные детали, – объяснил своему, как подозревал глава ВАОПР (Вселенского Агентства Охраны Пространственных Рубежей), гораздо менее опытному в расследовании убийств другу. И тут же наставительным тоном поинтересовался: – Кстати, Ингвэ, ты уже запросил истории болезни и заключения патологоанатомов о причинах смерти? Если нет, то, будь добр, запроси! Но не только на покойников, но и на тех, что ещё живы! Само собой, имея в виду живых, я имею в виду истории болезни.
– Правда? Да, что ты говоришь! – не удержалась от подколки Пандора. – А мы с Ингвэ подумали, что тебе и на живых нужны заключения патологоанатомов! Да, Ингвэ? – хохотнула она, посмотрев на эльфа в ожидании поддержки.
Которой, однако, не дождалась.
Более того, для того чтобы добиться от ушедшего в глубокую задумчивость Ингвэ хоть какой-то реакции Ганимед вынужден был дать ему подзатыльник. Впрочем, сделал он это очень нежно. Настолько нежно, что, вернувшись на грешную землю из плавания в эмпирических далях, Ингвэ не возмутился, а посмотрел на него вопросительно.
– Мне нужны истории болезни всех четверых и заключения патологоанатомов о причинах смерти двоих почивших. И как можно быстрей! – напомнил Ганимед.
Эльф несколько оторопело кивнул, однако распоряжение по голограммовизору отдал немедленно.
– Молодец, – похвалил за расторопность новоявленного помощника глава ВАОПР. – Ну что пошли?
– Куда? – нахмурив лоб, с удивлением вопросил эльф.
Ганимед закатил глаза и недовольно цокнул языком. И вот с этим тупицей ему предстоит расследовать убийство? Помогите ему боги!
– Я хочу увидеть своими глазами, где именно были обнаружены непроснувшиеся эльфы, – объяснил он.
– А-а! – закивал головой тот. – Ну да. Конечно, конечно! Конечно же, ты хочешь увидеть место, так сказать, преступления. Если просто увидеть, то без проблем! Оно всё ещё огорожено. Однако, если ты надеешься обнаружить какие-нибудь улики, то тут тебя, вероятней всего, будет поджидать облом. Наши криминалисты своё дело хорошо знают, поэтому вряд ли ты что-нибудь найдёшь после них.
Глава 23
Глава 23
У подножия могучего древнего дуба, облюбованного сиренами, как место демонстрации их незаурядного певческого таланта, всё ещё толпились эльфы. Первая часть из них была сотрудниками службы магического контроля, вторая часть – зеваками, третья – журналистами, четвертая – бдителями правопорядка, которые опекали и первых, и вторых, и третьих. Правда, всех по-разному. Первых – от зевак и журналистов, зевак и журналистов – он них самих.
Дабы не светится лишний раз, Пандора затерялась в толпе, а Ингвэ и Ганимед отправились к сотрудникам магического контроля, представившись которым, попытались было узнать у них, нашли ли они что-нибудь заслуживающее внимание. Но вот незадача, без подписанной их начальством бумажки или же особого распоряжения оного с ними никто не захотел разговаривать.
В любое другое время это не стало бы проблемой, но только не в то, в течение которого Стайлз пребывал на закрытом совещании Конгресса. На котором он, как начальник службы магического контроля пытался убедить лордов-конгрессменов в том, что с учётом всех обстоятельств – надеть на голову иномирной богини антимагический обруч – с его стороны было самым оптимальным выбором меры пресечения.
Иначе говоря, Ганимеду и Ингвэ ничего не оставалось кроме, как попытаться узнать хоть что-нибудь полезное от зевак. Которые, как и ожидалось, ничего полезного для расследования не знали.