Обучение по-драконьи или Полевые испытания на эльфах
Шрифт:
– И похоже на то, что ты прав, – прокомментировала она. – Судя по всему, уровень враждебности к нам этого мира прямо пропорционален тому, насколько мы уязвимы. Знать бы ещё, что нам это даёт… – со вздохом отметила она.
– Если дело, и в самом деле, в нашей уязвимости, то ничего. Ровным счётом ничего, – покачал головой древний. – Поэтому я надеюсь, что сила враждебного воздействия на нас этого мира равна силе нашего противодействия.
Пандора открыла было рот, чтобы иронично фыркнуть: «И в чём разница?». К её последующему облегчению, прежде чем она успела выставить себя тупицей, до неё дошло.
–
– Думаю, что именно так это и есть, – кивнул Ганимед. – К счастью, есть и хорошая новость. Несмотря на то, что Хель – Владычица царства мёртвых, она не может просто забрать чужую жизнь. Для этого ей обязательно нужны основания. В нашем случае, это контракт между ней и эльфом, которого мы спасаем. И, если я хоть что-то понимаю в законах мироздания, Хель не имела права предложить смертному заранее стопроцентно невыполнимый контракт. Да и сам эльф вряд ли бы добровольно согласился на испытания, не верь он, что сможет их пройти. И так как, мы его спасательная команда, то условия его контракта распространяются и на нас, поскольку ни я, ни ты с Хель контракта не заключали. Что скажешь? Ты согласна со мной?
– Согласна, – тяжело вздохнула Пандора, поскольку прекрасно понимала, что за этим последует…
Прощай гостеприимный, тёплый салон. Здравствуй, негостеприимная, холодная вьюга!
– Спасибо, что хоть одеться тепло разрешил, – беззлобно пробурчала она, надевая на голову капюшон теплой, длинной шубы и кутаясь в длинный шарф.
– Не за что, – пожал плечами Ганимед. – Ни в полушубке, ни в сапогах, ни в варежках и так далее, нет ни энергии, ни силы.
Пандора закатила глаза. Можно подумать, она этого не знает! Неужели непонято, что то была ирония!
Вслух комментировать, однако, ничего не стала: решила поберечь дыхание. Ибо, даже учитывая её, в прямом смысле слова, спартанскую подготовку, прокладывать в первый раз в жизни лыжню, да ещё и в рыхлом, мокром снегу, было ой как не легко.
И да, снег был именно рыхлый и мокрый! Несмотря на то, что мороз стоял такой, от которого Пандору не спасала даже более, чем энергичная работа ногами и руками.
Довольно долгое время они шли по абсолютно ровной местности – ни кустов, ни деревьев, ни холмов или оврагов. Лишь сплошная простыня снега под ногами и пелена вьюг и метелей вокруг.
Затем, по-видимому, уставший от их упрямства ветер с воем швырнул в них заряд особенно крупных колючих ледяных кристаллов и… стих.
В то же мгновение перед усталыми путниками соткались очертания одетых в снег и лёд гор, вершины которых были укутаны густым туманом.
«Замечательно, просто замечательно! Вот только гор нам как раз и не хватало для полного счастья» – мысленно прокомментировала Пандора и с тоской посмотрела на лыжи, которые она сначала так возненавидела, что даже попробовала идти без них. Точнее, не попробовала, а попыталась, поскольку, едва только она мысленно представила себя без лыж, как тут же провалилась по колена в снег. Лишнее и говорить, что после этого, хождение по снегу без лыж – она резко разлюбила, а хождение на лыжах – полюбила. В общем, не врут люди: от любви до ненависти, как и от ненависти до любви, и в самом деле – всего один шаг.
А вот до гор шагов было очень много. И всё это время Пандора надеялась на ещё одну народную мудрость, гласящую: «умный в гору не пойдёт, умный гору обойдет!»
Но… они с Ганимедом, по-видимому, умными не были. Поскольку он, даже не задумавшись, попёр в гору, а она попёрлась следом, ни единым словом при этом не возразив. Потому что не знала, что возразить.
Она не знала, как возразить. А вот её тело знало. И возразило. Прошло две трети пути, поскользнулось, подвернуло ногу и заявило: всё! Дальше оно не идёт! Причём подвернуло настолько, что, даже несмотря на принятую лошадиную дозу обезболивающего, если бы не Ганимед, который остальную часть пути тащил Пандору практически на себе, её тело так и остались бы лежать укрытое саваном тумана где-то у основания вершины.
– Фух, я уже думал, что мы никогда доползём, – оказавшись наконец на вершине, выдохнул Ганимед. – Садись? – указав на мягкое кресло, скомандовал он. – Вылечу твою ногу.
– Но ты же говорил, что… – начала было девушка.
– Ора, я прекрасно помню, что я говорил, – устало оборвал древний. – Но у нас только два варианта: первый, оставить тебя здесь; второй – рискнуть и вылечить твою ногу магией. К счастью, между нами сильная эмпатическая связь, поэтому магии понадобится всего ничего. Так что, кто знает, может и пронесет… В общем давай ногу! – резюмировал Ганимед, усаживаясь напротив девушки в появившееся за секунду до этого кресло.
Глава 26
Глава 26
Пандора подняла больную ногу, однако положить на колени мужчине не решилась, для неё вчерашней практически монахини подобное поведение было слишком уж… нет, не развратным, скорее интимным и потому смущающим.
– Ну и как ты себе это представляешь? – кивнув на покачивающуюся в воздухе ногу, иронично поинтересовался Ганимед.
– Ну хорошо, как скажешь! – нарочито безразлично пожала плечами девушка и положила ногу на колени мужчине.
К её искреннему удивлению, однако, он снова остался недоволен.
– О-оора-а!? – укоризненно протянул блондин, закатив при этом глаза.
Девушка недоуменно посмотрела на мужчину.
– Что, Ора?! Что опять тебе не нравится?! – раздражённо поинтересовалась она.
– Твоя обувь, например, – со вздохом объяснили ей.
– А-а! – протянула она.
Замечание было резонным: посему сапог тут же исчез.
– Молодец, – с явной насмешкой в голосе похвалили её. – А теперь колготки…
У Пандоры перехватило дыхание. Колготки… что?.. – неверяще уставилась она на опекуна.
– Убери их, – любезно подсказали ей, да ещё и объяснили: – Мне нужен доступ к твоей коже.
Пандора сглотнула. Кровь прильнула к её щекам.
– Ззачем? Я-а-а жже замёрзну! – всё ещё не веря своим ушам, пролепетала она.
Ганимед никогда бы не попросил её ни о чём подобном, была уверена она. Это, наверное, происки Хель! Или же больное воображение эльфа!
– Не замерзнешь, я быстро, – пряча улыбку, заверил блондин.