Обуглившиеся мотыльки
Шрифт:
В свете мигающих прожекторов, которые обливали то красными, то желтыми, то зелёными, то синими цветами, в свете софит Бонни Беннет была не менее привлекательна. Благодаря своему характеру, она сумеет довести это дело до конца, сумеет достойно расплатиться за все свои ошибки, сумеет наказать и себя и тех, кто это заслуживал в последствии…
Но не сумеет вытерпеть любовь, которая вскоре начнет сковывать ее сердце цепями.
Ребекка Майклсон осталась возле барной стойки. Теперь она не знала, кто такая Бонни и предупредила, что если на хвост сядет полиция — то Ребекка будет отрицать свое знакомство с Беннет. Риск — огромный. Гарантий — никаких. Однако если у Бонни все получится, то ей гарантировано покровительство самой
Музыка играла громче прежнего. Бонни медленно развернулась к парню спиной, стараясь скрыть свое изумление и свой шок. Она не знала, что делать дальше, не знала, как избавиться от компании Тайлера Локвуда, который обязательно станет причиной всех неудач. Громкая, оглушительная музыка. Свет софит.
Чья-то рука схватила за плечо. Бонни оборачивается, поднимая свой кошачий, полный свирепости и ярости взгляд на улыбающегося Тайлера. Она видит, что Ребекка внимательно следит за происходящим, едва заметно отрицательно качая головой. Надо избавиться от этого типа.
Справа — стеклянная комната с Клаусом, курящего кольян в окружении четырех девушек, сидящих практически в одном белье. Оставался лишь шаг до нужной цели. Лишь один шаг!
— Бонни, привет! Как я рад тебя видеть! Ты быстро очухалась. Слушай, не хочешь присоединиться? Вон там мой столик, и я там с…
Бонни посмотрела направо, потом на Тайлера, потом на Ребекку. Беннет еще раз взглянула на Клауса, полностью увлеченного своим времяпрепровождением. И тут девушка решилась пойти на риск, решилась пойти против плана и взять всю ситуацию в свои руки. Девушка улыбнулась, потом вновь стала злой и свирепой.
— Прости, — процедила она сквозь зубы, обращаясь к Локвуду. — Так необходимо.
И Беннет вмиг почувствовала влагу в глазах, почувствовала, как слезы начинают скатываться по ее щекам. Как ярость питает изнутри словно в кровь пустили озон, словно кто-то наполнял живительной энергией… Бонни сжала кулаки.
— Что происходит? — прищуриваясь, спросил Тайлер. — Тебя кто-то обидел?..
Бонни вспоминала тот момент, когда ей было всего четырнадцать. Она вспоминала тот вечер, когда мама ушла к подруге на день рождения, оставив свою дочь наедине с отцом. Она вспоминала, как он смотрел на ее голые ножки, как помогал одевать кофточки и шортики, якобы помогая, и тайно от жены лапая несовершеннолетнюю дочь. Как он засовывал свои клешни ей в трусики, как говорил, что папе надо просто сделать приятно, потому что иначе он будет очень злым. Как он угрожал, что если она решит кому-то все рассказать, то сам отец обставит всю ситуацию так, что сама Бонни так делала, что это у нее были потребности в сексуальном плане. Самое страшное, что отец так и сделал. В тот вечер он был пьяным и разъяренным из-за ссоры на работе. В тот вечер мама ушла на день рождения к подруге. В тот вечер Бонни забыла закрыть дверь в душевой комнате, а отец случайно ввалился в ванную и увидел четырнадцатилетнюю девочку, стоящую в одном полотенце после душа. В тот вечер он захотел большего, чем обыкновенные жирные и мерзкие прикосновения, чем обычные пятиминутные контакты, которые нисколько не удовлетворяли сексуальную потребность. В тот вечер он навалился на дочь, прижав ее к стене и начиная лапать стройное и только формирующееся тело Бонни. Она кричала, плакала, сопротивлялась и просила все прекратить.
«Страх перед чем или кем-либо стирает всю информацию из памяти на какое-то время. Ты просто перестаешь существовать на некоторое время. Остается все то голое и страшное, что мы в себе скрываем. Остается ярое желание обезопасить себя. Остается невыносимая боль, которую мы не в состоянии терпеть. Остается сумасшествие и свирепость. Страх стирает тебя, оставив лишь инстинкты, оставляя лишь тот самый Ид, который побуждает нас к самым неожиданным и жестоким действиям», — думала Бонни впоследствии. Она вспоминала это и сейчас.
Вспоминала, как схватила бритву с полки и несколько раз с животным криком поцарапала бритвой по шее отца. Вспоминала, как видя кровь, как получая удовольствие от удара, она теряла себя в эйфории и блаженстве, как хотела, чтобы этих царапин становилось больше.
Бонни Беннет, девочка из благополучной семьи с трудным характером и умением подержать в трудную минуту, оказалось, что имеет свои тайны. И сейчас Бонни слышала в своей голове лишь собственный крик в тот вечер. Сейчас она готова была умереть, чтобы отомстить если не за себя, то хотя бы за Ребекку или кого-то еще. Она готова была умереть сейчас, и ее эта мысль не страшила. А потому она решилась на риск…
Музыка клуба стала снова оглушительной, как и крик Тайлера, стоящего напротив и трясущего девушку за плечи. Бонни вытерла слезы, а потом, взвыв, со всей силы отпихнула Локвуда. Тот врезался в какого-то парня, явно недоброжелательно настроенного.
Тайлер пытался оправдаться. Бонни не устраивала драки, в которой она бы не приняла участия. Беннет с твердой решимостью двинулась на парня, которого сбил Тайлер, и пнула его в грудную клетку, потом — еще. Окружающие стали расступаться, с интересом наблюдая за дракой, участие в которой принимает девушка. Клаус залился смехом, оставляя кальян в покое и отмахиваясь от девушек. Он поднялся и решительно подошел к стеклу, отделявшему его от гущи событий.
Парень что-то крикнул и, схватив Бонни за руку, отшвырнул ее. Тут Тайлер влез, со всей силы ударив обидчика девушки по лицу. Бонни впечаталась в стеклянную стену, но тут же отошла и снова ринулась к парням. Вокруг компании собрались зеваки, с ликованием наблюдая за разворачивающейся драмой. Тайлер пытался уберечь Бонни, но та решительно лезла на рожон. Она знала, что охрана подоспеет очень скоро, а потому времени расхолаживаться у нее нет. Девушка решительно ринулась в бой, получила удар по лицу от яростного и злобного посетителя. Тайлера тоже впечатли в стену, и Клаус, с улыбкой на лице и с засунутыми в карманы руками, отошел подальше. Но Бонни хотела, чтобы ее швырнули в стекло, и она вновь вернулась в воспоминания…
После того, как Бонни все рассказала матери, та, естественно, обратилась в полицию. Громкий был скандал, а ссор в семье — не счесть. Чуть позже Бонни принудят пройти экспертизу на вменяемость, поскольку агрессия подростка была замечена и в школе. Беннет росла буйным ребенком, но просто так в ссору никогда не лезла. Отец подкупил всех — врачи сказали, что у Бонни психическое расстройство, что она все придумала, что это просто какое-то психическое заболевание. Депрессия в переходном возрасте — нормальное явление, а невнимание со стороны мальчиков породило такую фантазию. И с матерью у Бонни произошел сумасшедший скандал. Год спустя все уладилось. Отец больше не лез. Но Бонни помнила. Бонни все помнила. И ненавидела отцов, мужей и братьев…
Она кидается на парня. Тайлер сильно избит, лежит на полу, сплевывая кровь и пытаясь справиться с тошнотой и головной болью. Парень хватает девушку за горло, прижимает ее к стене и со всей силы бьет по лицу.
Оглушительная, безудержная и чокнутая боль. Тут Клаус выходит из своего стеклянного дома, дает команду своим охранникам, и те незамедлительно предпринимают меры по удалению из клуба яростного посетителя. Бонни с разбитым лицом медленно скатывается по стеклу. Клаус рассматривает девушку, медленно подходя к ней. Он думает, что эта девочка будет благодарна, думает, что она беззащитна, несчастна и печальна. Он ошибается. Бонни медленно поднимается, еле стоя на ногах, сплевывает кровь. Слышит, как кто-то в отдалении кричит: «Копы!».