Обуглившиеся мотыльки
Шрифт:
====== Глава 13. Отменить восход ======
1.
Надо всего лишь выдохнуть и убедить себя, что все в порядке. Каждый раз она поднималась с этим твердым принципом, что все будет в порядке, что сегодняшний день рано или поздно закончится, и кошмар закончится. Кошмары всегда заканчиваются…
Почти всегда.
Елена смотрела на остывший чай, слушая только тиканье часов. Она вспоминала, как читала в книгах, что на похоронах или после тяжелых и мучительных расставаний думаешь о совместном времени, вспоминаешь все прошедшее и с ужасом осознаешь,
Ложь. Самая жестокая и самая беспощадная ложь. Во время похорон или после мучительных расставаний думаешь о чем угодно, только не о том, что было раньше. Ты смотришь на окружающий тебя пейзаж в надежде уцепиться за что-нибудь, что отвлекло бы тебя. Есть ли люди, которые держась за обрыв пропасти, смотрят в темную бездну и думают, как там, на самом дне? Вряд ли. И с чувствами так же. Ты ногтями вцепляешься в гнилые корни засохших деревьев и смотришь в небо, глупо ища в своей голове какие-нибудь отвлеченные мысли или надеясь, что все произошедшее — лишь сон.
Елена знала, что Деймон подъедет с минуты на минуту. Она знала, что жизнь продолжается, что ничего не взорвалось и не исчезло.
Она знала, что хватается за край пропасти, смотрит в небо и ищет что-то, что смогло бы отвлечь ее. Только вот забытие, которое так желанно, не наступало.
Елена медленно поднялась, тыльной стороной ладони вытерла слезы и уверенно направилась к выходу. Возле улицы стояла машина. Сальваторе, оперевшись о багажник, курил, вглядываясь своими небесно-голубыми глазами вдаль.
Голубой цвет… Кто сказал что он — от Бога? Кто сказал, что все светлое есть порождение чьих-то благих намерений? Голубой цвет глаз — это подарок от Дьявола… Неестественно голубой цвет, который иногда становится серым… Серым, как пасмурное небо… Как дым. Как туман. И ничего нет в этом привлекательного. Ничего… И кто принял голубой цвет глаз за эталон красоты?
Девушка открыла дверь и направилась к автомобилю. Она не ощущала холода октябрьского ветра на плечах, не ощущала ненависти, исходящей от Сальваторе. Ненависти, спутанной со злобой, что напоминало сочетание ярких ниток. Даже сущности в душе не пробуждались. Верно говорят, что любовь иссушает. Но врут, когда утверждают, что ты не жил, если не познал это чувство. Лучше не жить, чем быть ходячим трупом.
— У меня не было твоего номера телефона, — сказала Елена, подойдя к Деймону. Ее голос звучал спокойно и уверенно — как в обычные дни. Сама же Гилберт слышала себя как бы издалека, словно слушала записанную на диктофон аудиозапись со своим голосом. — Я сегодня не пойду на занятия. И завтра не пойду. Я заболела. Наверное, со следующей недели только.
Деймон сделал затяжку и, выпустив дым из легких, взглянул на Гилберт. Шатенка стояла рядом, вглядываясь в пустоту и не видя перед собой ничего. Что-то странное было в ее поведении. Что-то изменилось во взгляде этой несносной и нехорошей девчонки.
Но Сальваторе было плевать. Так даже легче будет, если до конца недели Елена проболеет. Потом вернется Тайлер, и все навсегда закончится.
— Я сожалею о том вечере, — сказала девушка, разворачиваясь и направляясь к дому.- Скажи Тайлеру, что я сожалею о том вечере.
Хмыкнув, Деймон отвернулся и продолжил курить. Странности в поведении этой сучки вполне объяснимы. Не так-то просто уживаться в шкуре невинной овечки. Не так-то просто прятать свое истинное лицо…
Но вот только ее поведение говорило не о том, что она пытается спрятать свою истинную сущность.
Деймон сел в автомобиль и поспешил ретироваться. Прозябать в этом месте ему не хотелось. Он планировал развлечься в катакомбах сегодня ночью…
Он там давно не был.
Елена не закрыла входную дверь. Она прикрыла ее, но закрывать не стала. Девушка разулась и пошла по направлению к лестнице. Во взгляде не было ни единой эмоции. И если верить тому высказыванию, что глаза — зеркало души, то глядя на Гилберт можно было сказать, что души у этой девочки больше нет…
Девушка стала медленно подниматься по лестнице, словно ей некуда было торопиться. Словно ничто больше не способно было ее потревожить. Медленные шаги, пустой взгляд и абсолютное спокойствие.
Страшное сочетание.
Деймон вывел автомобиль на проезжую дочь и стал подъезжать к выезду, к дороге, выводящей на центральную трассу. Он докурил сигарету и выбросил окурок в окно. Включив радио, Сальваторе сбавил скорость и остановился на перекрестке, пропуская мимо проносящиеся машины.
По радио играла та замечательная композиция — «Это мое начало», от которой сходила с ума в свое время Джоа. Обычная музыка без слов. «Это мое начало».
Только вот вместо оптимизма и облегчения испытываешь странное смятение.
Девушка вошла в свою комнату, взяла плеер в руки и, вставив наушники в уши, прошла в ванную. Не надо закрывать дверь и привлекать тем самым внимание. Не надо наводить шумиху…
Люди все время все ухудшают. Даже собственное существование. Елена не собиралась запираться изнутри и вопить во все горло.
Она включила музыку… Приятную музыку старой группы «Портисхед». Голос исполнительницы проникал в глубины души… «Безотказная» — как молитва, как покаяние и искупление… Елена любила эту песню.
И сейчас любила еще сильнее. В эту самую минуту, когда весь мир исчез.
Сальваторе дождался того момента, когда дорога была пустая, чтобы можно было вывернуть на центральную трассу и уехать как можно дольше от этого жилого сектора. Он уже включил поворотники и нажал на педаль газа… А потом внезапная мысль, как острая стрела врага пронзила в самое сердце, и Деймон резко развернул автомобиль и вновь направил машину в жилой квартал. Еще один автомобиль резко затормозил и звонко засигналил: водитель был вне себя от ярости.