Обвинение в убийстве
Шрифт:
Тим пожал плечами:
– У нас есть задержанные. У нас есть машина. Никуда это все не денется. Можем спокойно подождать двадцать минут.
Они сидели, глядя на волнующуюся толпу на стоянке и улице за стоянкой. Полицейские помоложе собрались в кружок у дверей девятого номера.
– Через дырку в груди этого подонка можно было кошку пропихнуть.
– Классный выстрел, отпад.
– Рэк подстрелил этого урода, и он сдох на месте.
Несколько человек размашисто били друг другу по рукам. Тим заметил, что Гуеррера крепко сжимает запястья, чтобы
– Так держать, Рэк, – крикнул кто-то. – Пять баллов!
Тим приподнял руку, но взглядом следил за «фордом» начальника службы судебных исполнителей, двигавшимся через полицейское оцепление. Начальник – коренастый и мускулистый мужчина, поднявшийся по служебной лестнице с самой низшей ее ступени, – выскочил из машины и подбежал к ним. Марко Таннино пришел работать в правоохранительные органы в двадцать один год. Прошлой весной благодаря рекомендации сенатора Файнстайна его назначили начальником службы судебных исполнителей. Из девяноста четырех начальников федеральных служб судебных исполнителей большинство получили свою должность, активно участвуя в кампаниях по выборам в сенат, были или детишками богачей, или оказались карьеристами из других федеральных агентств, а один из начальников службы судебных исполнителей Флориды и вовсе был профессиональным клоуном. Таннино же за время своей головокружительной карьеры много раз участвовал в реальных операциях и заслужил свой пост.
Пока Фрид вел его к машине, возле которой толпились полицейские, лицо его хранило сосредоточенное выражение, и он то и дело проводил рукой по шапке полуседых волос.
Миллер сжал плечо Тима:
– Тебе нужен врач?
Тим покачал головой. В воздухе пахло потом и порохом.
Один из офицеров полиции навис над Тимом, открыв свой черный блокнот. Он начал говорить, но Тим оборвал его:
– Мне нечего сказать. Я не буду давать никаких показаний.
Таннино сделал резкий шаг вперед и коленом уперся в полицейского, и тому пришлось подняться, чтобы восстановить равновесие.
– Проваливай, – сказал он. – Займись чем-нибудь полезным.
– Я просто выполняю свою работу.
– Делай это в другом месте.
Полицейский отступил и пошел в отель.
– Как ты? – спросил Таннино. В спортивной куртке, полиэстровых брюках и ботинках с круглыми носами, он был похож на хиппи.
– Порядок. – Тим достал из кобуры «Смит-энд-Вессон», дважды перепроверил, что в барабане нет патронов, и протянул Таннино – не хотел вынуждать его просить об этом. Оружие ему уже не принадлежало, оно было уликой.
– Мы скоро дадим тебе новый.
– Буду рад.
– Давай я вытащу тебя из этого дурдома. Обезьяны из прессы уже стучат по прутьям, так что здесь скоро станет жарко.
– Спасибо, сэр. Я выстрелил…
Таннино поднял руку:
– Не сейчас. Ты знаешь правила. Дашь показания один раз, в письменном виде. Ты сделал свою работу, и сделал ее хорошо. А теперь позаботимся о твоей защите. – Он подал Тиму руку: – Пошли.
Комната была маленькой, а свет – до боли
Раздался вежливый стук в дверь, и показался Таннино.
– Рэкли, – он внимательно посмотрел на Тима темно-карими глазами. – Доктор сказал, что ты отказался от успокоительного. Почему?
– Меня не нужно успокаивать.
– Психологи готовы к работе. Они всегда рядом, могут поговорить с тобой, с другими ребятами, с кем захочешь.
– Я могу и сам справиться.
– Можешь. Но вдруг тебе это будет нужно.
– У меня не было выбора. Я действовал по инструкции. Они пытались меня убить – я их честно пристрелил, – Тим облизнул губы. – Есть другие вещи, которые меня волнуют. Семейные проблемы.
– Об этом я тоже хотел с тобой поговорить. И о твоей дочери. Знаешь, есть парень, который специализируется на таких вещах. Высококвалифицированный психоаналитик из Калифорнийского университета Лос-Анджелеса…
– Уильям Рейнер.
– Его услуги стоят дорого, но я уверен, что мог бы убедить администрацию…
– Спасибо, мы как-нибудь сами.
– Ладно. Как вы справляетесь?
Тим сжал губы, потом разжал:
– Никак.
Таннино откашлялся и сказал, глядя в пол:
– Я так и думал.
– Нельзя ли…
– Что, сынок?
– Нельзя ли поручить одному из наших парней покопаться в деле моей дочери? Детективы шерифа, которые им занимаются, не… – он запнулся, стараясь не смотреть Таннино в глаза.
– Мы не можем использовать своих людей для решения личных проблем, Рэкли. Ты прекрасно об этом знаешь.
– Да, знаю. Простите. Я могу идти?
– Я хочу, чтобы ты побольше пообщался со СМИ. Три трупа, стрельба в общественном месте – это будет настоящий цирк. Нам нужно все грамотно сделать. Твой адвокат уже едет. Он подскажет, что говорить.
– Хорошо. Спасибо.
– Мне жаль, что поднялась такая шумиха. Даже правильный поступок легко смешать с грязью. Но мы тебя прикроем.
Когда Тим вернулся домой, Дрей лежала в темной гостиной, свернувшись калачиком на диване. Шторы были задернуты – так же, как и утром, когда Тим уходил, и он подумал, открывала она их сегодня вообще или нет. На ней были рваные джинсы и старая водолазка, и, судя по виду, она даже не принимала душ. Рядом с ней стояла чашка с недоеденной кашей, рядом валялись две перевернутые банки из-под кока-колы.
Тим не мог разобрать, спит она или нет, – для этого было слишком темно, но он чувствовал, что она его слышит. Он взглянул на часы на видеоплеере – почти одиннадцать:
– Извини, что так поздно. Я…
– Я знаю. Я смотрела новости. Думаю, ты мог бы найти телефон и позвонить.
– Так сложилось.
Дрей с усилием приподнялась на локтях, и теперь можно было разглядеть ее лицо:
– Как все было?
Он рассказал. Она слушала, задумчиво хмурясь, а затем сказала:
– Иди сюда.