Обязан выжить
Шрифт:
Благодаря этой предусмотрительности Эле достаточно было только поднести горящую спичку к бумаге, чтобы пламя поползло по щепкам, охватило дрова, и через три-четыре минуты титан загудел, а его закруг ленный, сине-блестящий верх, начал понемногу прогреваться.
Когда ближе к вечеру к дому в новеньком «опель-капитане» подъехал Виктор, титан урчал, над ванной, скрытой целой шапкой пены, клубился пар, а Эля, спрятав мокрые волосы под тюрбан из махрового полотенца, достирывала остатки вещей
Сначала Виктор, который собирался поразить Элю новеньким «опелем», ждал во дворе, потом, сообразив, что его приезд остался незамеченным, зашел в дом и тут, услышав возню в ванной, понимающе усмехнулся. Постояв с минуту под дверью, Виктор усмехнулся еще раз, вернулся во двор, и, поскольку уже смеркалось, он, решив отложить демонстрацию автомобиля, загнал машину в гараж.
Потом вернулся в дом, надел домашние туфли и только после этого, подойдя опять к двери ванной, негромко постучал. Эля, открыв защелку и увидев Виктора, с радостным смехом повисла у него на шее.
— Ой, какой же ты у меня молодец!
— Ну при чем тут я? — Виктор обнял Элю за талию и, не обращая внимания на мокрые волосы, поцеловал в шею. — То ребята постарались.
— Нет! — покачала головой Эля. — Эта ванная… Моя ванная… То не ванная, а мечта!
— Да чего уж… — восторг Эли несколько удивил Виктора. — Ванна как ванна.
— Нет, ты ничего не понимаешь! — Эля отстранилась и начала принюхиваться к одежде Виктора. — Чем это от тебя пахнет?
— Как чем? — Виктор отпустил Элю, понюхал собственные руки и наконец догадался. — Так это ж бензин! Понимаешь…
Он собрался было сказать про «опель», но Эля решительно перебила его:
— Не хочу ничего понимать! Какая вонь! — она начала придирчиво осматривать Виктора. — На кого ты похож? Пыль, грязь, пятна какие-то…
— Да это… — принялся оправдываться Виктор, но Эля тут же остановила его:
— Не желаю ничего слушать! Снимай все и лезь в ванну! — она потянулась к Виктору и, прижимаясь щекой, ласково промурлыкала ему в ухо: — Сегодня ты у меня просто пай-мальчик, и я буду тебя купать, как маленького…
На следующее утро Эля и Виктор проснулись одновременно. Какое-то время они еще нежились в кровати, поскольку воскресным утром спешить было некуда, а потом Эля встала и вприпрыжку поспешила вниз. Ее так и тянуло заняться домашними делами на отремонтированной кухне.
Виктор же, наоборот, неторопливо оделся, заглянул к Эле на кухню и, воспользовавшись тем, что она захлопоталась, готовя завтрак, вышел во двор. Там он открыл гараж, неспешно прошелся чистой тряпкой по крыльям и бокам «опеля», потом смахнул пыль с сидений и завел машину.
Подождав, пока мотор прогреется,
Эля выжидательно посмотрела на него и спросила:
— Ты остаешься?
— Конечно. А куда мне идти? — удивился Виктор.
— Так авто ж подъехало… Я думала, за тобой.
— Да нет, то просто так, — с напускным равнодушием отозвался Виктор и, глядя на со вкусом сервированный стол, усмехнулся. — Ты вроде как ухаживаешь за мной?
— Конечно, считаю необходимым, — отшути лась Эля и пригласила. — Садись скорей, а то чай ос тынет.
Управившись с завтраком, Виктор посмотрел на Элю, собиравшуюся мыть посуду, и вдруг, нарочито растягивая слова, сказал:
— А у меня для тебя сюрприз…
— Какой?
Эля повернулась к Виктору и спросила:
— Ну так где же он? Показывай.
— За-че-кай трошки.
Виктор первый раз попробовал говорить по-укра ински, и продолжавшая перетирать чашки Эля весело рассмеялась.
— Ты смотри, может, еще и польский выучишь?
— Если оставят тут, конечно, выучу, — согласился Виктор.
— Подожди, подожди, — вздрогнув от неожиданности, Эля чуть не выронила чашку. — А что, могут перевести?
— Само собой, — вздохнул Виктор. — Дело солдатское…
— Понимаю… — Эля поставила чашку на место и, украдкой глянув на Виктора, поинтересовалась:
— А демобилизовать тебя могут?
— Могут, только когда…
— А если все-таки демобилизуют, то ты куда?
Виктор понял, почему она так придирчиво, даже забыв про обещанный сюрприз, его расспрашивает, и улыбнулся.
— Ну, сначала домой…
— А у тебя там, в России, дом или квартира?
— Там? — лицо Виктора внезапно исказила злая гримаса. — Нет там ничего…
— Да я ж не об этом, — Эля мгновенно уловила смену настроения Виктора. — Я помню, у тебя из родных там только дядечка, и это он тебя воспитал, но я не про то, я про помешкання.
— По-меш-кан-ня… — По складам повторил за нею Виктор и цокнул языком. — Жилье, значит… Было жилье и есть жилье. Пока учился, в общежитии жил, а в эвакуации, дядя писал, ему комнату в коммуналке дали…
— А цо то есть, коммуналка? — удивленно спросила Эля.
— Видишь ли, — начал пояснять Виктор, — в России бывшие частные дома и большие квартиры делят. Дают каждой семье по комнате, и живи…
— Да, я слышала, только не знала, что это зовут коммуналка, — закивала головой Эля и, возвращаясь назад, к посуде, вдруг спросила: — А из моего дома могут сделать ком-му-нал-ку?