Обычная история Гиганта, всех нас и меня
Шрифт:
Мы понимали друг друга. В воздухе висел лишь один вопрос: как?
— Конечно, — он пошел к противоположному шкафу, — я понимаю тебя. У тебя было много отношений, женщины тебе надоели. Я тебя даже не осуждаю, Вадим. Нормально, когда человека твоего склада ума и характера тянет на экзотику. Ты же у нас такой сильный, недосягаемый, властный. Как Наполеон. Всем на него похож, что сказать? Но, — он подошел к моему столу, сел напротив, — то, что ты настолько гурман, я даже не предполагал.
Вопрос все
— Не понимаю сейчас, что ты мне хочешь прилепить? Насмотрелся гейской порнушки и случайно увидел актера, похожего на меня? Ха! Так это твои проблемы, меньше надо такую гадость при живой жене смотреть.
Олег тихо засмеялся.
— Неплохо ты бьешь. Похож на паука, которого раздавили, а у него до сих пор дергается одна лапка, — он достал из кармана телефон, разблокировал его и открыл фотографии. Найдя нужные, он поднес к моему лицу. На первой мы с Гигантом стоим у магазина. На второй я утыкаюсь в его голову, на третьей он меня целует. — Не отнимешь, — я повел себя по-детски, подскочив к нему и пытаясь отобрать телефон. Вторая ниточка затянулась на другой руке.
— И что? Выкинешь это в общественный доступ? Я думал, ты просто хотел отомстить Илье.
— Нет, дорогой друг, я так мелко после твоих махинаций не плаваю. Узнай об этом сейчас твои клиенты, быстро разбегутся. Это мне все равно, что ты и с кем. А народ у нас быстро зашепчет, что ты трахаешься с мужиком.
— Многие клиенты не помнят даже моего имени. Половина Москвы так живет, и ничего. Думаешь, меня это разрушит?
Олег начал цокать языком:
— А ты изменился. Не беспокоит репутация? Похвально. Я предполагал, что ты так скажешь.
— Хватит! — в кабинет ворвался Илья. Он был разъярен. Он вырвал этот мобильник, доводя Олега до истерического хохота.
— Дурак, где нужно, уже сохранил копии. А врежешь — я тебя засужу.
— Выйди вон! — но он меня не услышал. Закрыв дверь, он встал за спиной Олега.
— Вы очень мерзкий человек, — выдал Гигант. Олега это не останавливало. Я знал, связываясь с ним, что он поднимет бунт на корабле, но верил в лучшее. Черный день настал сегодня.
— Тебя это не тронет, Вадим, ты прав. А вот его порвет. Куда бы он не шел устраиваться на работу, о нем будут ползти такие слухи, — Олег покачал головой. — Он до этого сидел в уголочке, а это совсем уничтожит его.
Я испуганно посмотрел на Илью. Он тяжело дышал. Не ясно, что он ощущал: страх или ненависть.
— А что, если я пошлю тебя? Ты же знаешь, что я могу огородить кого угодно от напасти общества. Денег хватит парочке людей заткнуть рты.
— А я не договорил, — он вывалил из портфеля бумаги. — Здесь все о том, как ты даешь взятки. И не важно, что они
— Спрашиваю еще раз: что тебе нужно?
— Для начала — убери говорящий предмет мебели с моих глаз. А дальше договоримся.
— Я не…
— Я уйду сам, — наконец сказал Илья. Он схватил бумагу, ручку с моего стола и сел писать заявление. Илья был очень сообразительным.
Третья нитка прошла через голову и вся моя тушка повисла на руке Олега.
Я погнался за ним. Все давно ушли домой. Голова лопалась. Беседы с Олегом были долгими, мучительными. Он ставил много условий, вплоть до перевода фирмы. Я пытался искать уловки, но на тяжелую голову ничего не думалось. Больше всего мне было стыдно за то, что я подставил Илью, втянув это невинное существо в свой грязный мир.
— Подожди! — я остановил его на лестнице. Облака сошли с неба и я думал, что завтра будет солнце — единственный просвет в моей жизни.
Гигант остановился, держа в руках небольшую коробку с вещами. Ему было двадцать, мне — тридцать пять. Он был хорошим, я — дураком.
— Не переживай, я все налажу. Сегодня приеду домой поздно, поешь без меня, ладно?
— Я приеду к вам, чтобы собрать вещи, — он отвечал холодно, как в наш первый день знакомства.
— Что? — никого не было. Звезды стали свидетелями нашего разрыва. — Ты хочешь на время переехать к себе?
— Навсегда. Я не хочу, чтобы из-за меня у вас были проблемы. Нам нужно перестать видеться. Все нормально.
Ветер бушевал, но мне было холодно не от него. Я искал слова, карточки, тузы в рукаве. Я искал хоть что-то, чтобы задержать его и переубедить в обратном.
— Все изменится, трудности случаются.
— Вы на своем месте, а я должен быть на своем. Вам не к лицу такой, как я. Людям не понравится, что вы трахаетесь с мужиком, — впервые я услышал от него ругательство. Я хотел его ударить и прочитать нотацию о том, что это мерзко.
— Не смей говорить такие слова! Не ты ли учил меня принимать счастье таким, какое оно есть?
— Я. Но мы с вами понимаем, что мы разные люди. Я изменюсь, а вы — никогда. Вам хорошо там, где вы живете. Не ломайте себя.
Мне казалось, я расплачусь:
— А нахера ты тогда тратил время на меня? Зачем тебе это было нужно?! Ты же ведь знал, что все закончится так. Хотел попробовать? Пожрать безответную любовь? Ты видел, что я не могу в себе разобраться.
— Мне все равно, что вы чувствуете ко мне. Главное, что я знаю другое.
— И что же?