Обычная злая сказка
Шрифт:
Девушка смотрела на изуродованных мертвецов, но ужаса не было. Жгучая боль стихала до своего обычного уровня, и это радовало. Снежана перевела взгляд на молча наблюдающую за ней Тениру и удовлетворенно отметила, что наставнице не пришлось вмешиваться, а значит задание выполнено так, как надо. Теперь можно было смыть кровь и поискать свой меч среди вещей бандитов. Хотя, жрица огляделась по сторонам и пришла к выводу, что последовательность действий придется изменить: сначала найти меч, а потом уже искать подходящий ручей, чтобы отмыться от быстро засыхающих бурых потеков. Однако Тенира была другого мнения:
– Иди вон туда.
– Короткий взмах в нужном направлении.
– Там небольшое озерцо. Вымойся. А я пока найду твой меч.
–
Пройдя по неприметной тропинке через высокие кусты, плотной стеной окружающие озеро, скорее напоминающее большую еще не пересохшую лужу, чем постоянный источник воды, девушка осторожно присела на скользком берегу, и в этот момент ее словно ударило. Осознание того, что она только что без всяких колебаний и угрызений совести отправила на тот свет полтора десятка человек, если не больше, противной дрожью прокатилось по телу, заставив ее на мгновение закрыть глаза, чтобы не видеть свои руки, покрытые быстро подсыхающей сплошной коркой из запекшейся крови. И самое страшное было в том, что даже понимая всю чудовищность совершенного ею, она не испытывала по этому поводу никаких чувств, кроме холодного удовлетворения от удачно выполненного задания и бестрепетной констатации факта, что погибшие безусловно заслужили смерть, а значит нет никакой разницы кто привел этот приговор высших сил в исполнение.
Снежана внезапно поняла, что все-таки умерла на той поляне вместе с напавшими на нее бандитами. Та застенчивая пугливая девушка, которой она была еще пару дней назад, несмотря на перенесенные в последнее время испытания никогда не смогла бы так отнестись к случившемуся. Жрица горько рассмеялась над собой, занятая своими переживаниями она слишком легкомысленно отнеслась к предложению изменить душу и теперь должна была смириться с результатом. Та Снежана, которой она была совсем недавно мертва. Осталась только Снеара, меч богини, способная вспомнить себя прежнюю, но уже неспособная понять прошлые чувства и эмоции. Девушка резко оборвала смех и наклонилась к воде, чтобы смыть с лица и рук кровь, заодно застирав пятна на одежде, практически не видимые на красно-бурой ткани. Сделанного не исправишь, осталось только позаботиться о том, чтобы все эти жертвы оказались не напрасны.
Смывая с себя грязь и кровь, Снеара пыталась забыть себя прошлую, отгородиться от прежних воспоминаний, причиняющих боль и заставляющих сердце сжиматься от тоски, которую она понимала умом, но никак не могла принять как свою собственную. Оставалось признать, Тенира все-таки добилась своего и превратила неуклюжую ни на что негодную девчонку в сносную жрицу, пусть даже в процессе превращения от девушки мало что осталось. Снеара закончила приводить себя в порядок и, подхватив меч, который все время лежал на берегу так, чтобы она могла дотянуться до него в любой момент, отправилась назад на поляну, где ее ждала наставница, наверняка уже нашедшая меч, так глупо потерянный ее ученицей.
Жрица встретила девушку на полдороги и, не говоря ни слова, протянула ей клинок. Снеара с благодарностью взяла свой меч и тут же вернула оружие одолженное ей Тенирой. Женщина одобрительно кивнула и скользнула на едва заметное ответвление тропинки, поманив ученицу за собой. Какое-то время они шли молча, девушка снова перебирала в памяти последние события, оценивая их теперь не с позиции страшно-не страшно, а на предмет возможного получения информации об этом мире. Снеара действительно сожалела о том, что ее прежнее "я" перестало существовать, причем настолько буднично и обыденно, что даже ее новая душа, душа жрицы невольно ежилась от неприятного холодка страха, тревожившего ее, словно капли ледяной воды разгоряченную кожу. Но одного она никак не могла простить безвременно
И еще оставалась боль. Боль от проклятья, которая почему-то в последнее время начала вести себя странно. Всплески нестерпимой муки при попытках нормально сражаться сильно настораживали. Что-то менялось и оставалось надеяться, что наставница сможет объяснить, что именно и как можно избежать наиболее неприятных последствий этих изменений. Это требовалось узнать как можно скорее.
– Тенира, вы не могли бы… - Жрица резко обернулась, когда девушка осмелилась назвать ее по имени и вдруг прервала ученицу, но без своей обычной суровости.
– Можешь обращаться ко мне на "ты", в конце концов, теперь мы - сестры. Что ты хотела спросить?
– Снеара на мгновение опешила, и нерешительно улыбнулась в ответ на внимательный, и ей даже показалось доброжелательный взгляд жрицы. Впрочем, последнее она немедленно списала на стресс и разыгравшееся воображение.
– Боль от проклятья, она усиливалась, когда я начинала сражаться с разбойниками. Во время тренировок такого не было.
– Н-да.
– Тенира замедлила шаг и нахмурилась, обдумывая слова своей ученицы.
– Этого следовала ожидать. Твои способности целительницы противятся убийству или ранению живых существ.
– Но на тренировках я тоже могла ранить… тебя.
– Девушка с трудом заставила себя обратиться к своей наставнице на "ты" и приготовилась к отповеди на тему самоуверенности. Действительно ранить Тениру она могла только в своих мечтах, а в реальных поединках единственное, что ей оставалось - это отчаянно защищаться, чтобы получить поменьше оплеух. Но к удивлению Снеары жрица не стала обращать ее внимание на этот факт, а предпочла объяснить возникшее противоречие.
– На тренировках ты не ставишь себе цели причинить вред противнику и осознаешь, что твои удары если и достигнут его, то все равно не станут причиной страданий или смерти того, кого ты ударишь. Сила целителя ориентируется на твое отношение к бою и соответственно противится только тогда, когда ты стремишься уничтожить соперника.
– Ты говоришь, так словно эта сила разумна!
– Снеара не смогла скрыть своего изумления.
– Разве такое возможно?
– Никто не знает, разумна сила, которой нас наделяют богини или нет.
– Тенира философски пожала плечами.
– По крайней мере, никому еще не удалось с ней поговорить и выяснить так ли это. Ну а спросить об этом богинь в то время, когда они еще отвечали смертным и своим жрицам не додумались. Или может быть спрашивали, но сочли, что ответ слишком опасен и предпочли скрыть его ото всех кроме очень узкого круга посвященных в который я не вхожу, а возможно просто не поняли, что им ответили священные близнецы. Остается только гадать, а дело это глупое и неблагодарное.
– Понятно.
– Девушка постаралась скрыть свое разочарование, утешив себя тем, что усиливающаяся время от времени боль еще не означает близость каких-нибудь фатальных изменений в ее теле и решила продолжить расспросы благо наставница в кое-то веки прибывала в хорошем расположении духа и кажется, была не против ответить на некоторые из них.
– А что это за законы богинь, которые не забыли разбойники? Что это за запреты, если их боятся нарушить даже бандиты?
– Об этом ты сможешь поговорить с Литари. Он лучше знает, какие законы богинь сейчас соблюдаются и как это делается - Жрица снова ускорила шаг и ворчливо заметила.
– Нам надо спешить, мы и так потратили на эти тренировки больше времени, чем нужно. И сейчас стоит рассказать тебе кое-что важное, пока мы одни и у нас есть время на обстоятельную беседу. Все равно, двигаясь с такой скоростью, мы не сможем делать ничего полезного кроме как разговаривать.