Обычные приключение «олимпийца» Михаила Енохина
Шрифт:
Женька тут же проклял в душе эту мысль.
Они зашли за Мошкиными, и Михаил повел всех к морю. Близнецы шагали вяло, с неприязнью поглядывая на бушующее море. Женька уже успел им шепнуть по пути об испытании, потому что, как он считал, уж лучше втроем бояться, чем одному. Смелее себя чувствуешь. Мошкины шли и говорили страшными голосами вроде бы Женьке, а на самом деле стремились запугать своего «капитана».
— Ну и шторм! Все суда на якорях! Выход в море закрыт! Никому купаться не разрешают!
Михаил недоуменно взглянул на них, затем понимающе — на Женьку и сказал:
— А-а... Им уже известно.
Но он почему-то привел их не на море, а на старую пристань, к сторожу. Мошкины и Женька сразу повеселели.
— Конечно,— заискивающе улыбнулся Женька Михаилу,—ты правильно решил. Наберем досок, гвоздей. Какие тут испытания, такой штормяга! Десять баллов!
— Не поднимай волну, — ласково сказал ему Михаил и, поздоровавшись со сторожем, спросил, нет ли у него ненужных, списанных бочек.
Сторож сказал, что есть, сколько угодно. Он уже привык к самым неожиданным просьбам ребят.
— Я их вон за тем забором в овраг скатил, — показал рукой сторож. — Целая куча в овраге.
— В овраге!—обрадовался Михаил и загадочно произнес: — Это хорошо, что овраг искать не надо.
— Оврагов у нас сколько хочешь, — Женька не понимал, зачем понадобился овраг.
Ребята обогнули пристань и вышли к глубокому, крутому с этой стороны оврагу. Другой склон оврага был вдвое ниже. На дне оврага действительно лежали бочки. Одни рассыпались, другие были на вид невредимые.
— Отлично, — посуровел Михаил. — Достанем каждому по бочке, каждый заберется в свою и — лети вниз! Почище любого шторма качка.
— Страшно, — задрожали Мошкины.
— А я... — звонко начал Женька, — если влезу в бочку, ни за что не решусь скатиться! Так и буду сидеть!
— Не беспокойся, столкнем, — обнадежил его Михаил.
— Страшно, — снова сказали Мошкины, отступив от края оврага.
— В плавании будет пострашнее, — сдвинул брови Михаил.—Тут испытаете — там не растеряетесь, все привычней будет. И не трусьте! Даже по Ниагарскому водопаду в Америке в бочках спускались!
— Так то — в Америке, — заныл Женька. — Так то — по Ниагарскому! А тут вон какая глубина!
— На берег спишу, — пригрозил Михаил.
Спрятавшись в густых кустах на той стороне оврага, вездесущие Борис, Молчун и Хихикало бесполезно гадали, что здесь происходит. Мишкина команда расчищала дно от обломков, выкатывала наверх бочки, убирала со склонов камни и камешки, железяки и даже щепки.
И вот на краю обрыва выстроены в ряд четыре бочки, положенные набок.
Михаил залез в одну из них.
— Толкайте, — гулко сказал он. — Ну? Приказ слышали?!
Мошкины толкнули — и бочка с грохотом понеслась вниз! Она
— Отлично качает! Почище шторма! — придя в себя, весело закричал он. — Давай! Женька-а, давай!
Сразу последовать за Михаилом Женька не решился. Он спустился по косогору, внимательно осматривая путь, который ему предстояло пройти.
— Рассчитывает,— с уважением сказал Борис.
Женька убрал с дороги крохотный камешек. Взобрался на косогор, помялся, покосился на Мошкиных и нерешительно забрался в бочку. Мошкины толкнули — и бочка полетела, из нее далеко и гулко разносился отчаянный Женькин крик.
Михаил еле успел отскочить в сторону:
— Ты что на меня бочку катишь!
Женька, кряхтя, выполз из бочки, всхлипнул и стал ощупывать себя.
Понеслась третья бочка. Она мчалась необычайно быстро и высоко подскакивала. Вот она подскочила в очередной раз, с грохотом ударившись о дно оврага, и — рассыпалась! Груда обручей и щепок...
И никого!!!
Михаил с Женькой испуганно переглянулись. И тут покатилась четвертая бочка. Оказалось, прежнюю Мошкины пустили пустую на пробу. Потому она так и подскакивала, что была пустая.
Четвертая бочка со страшной скоростью промелькнула мимо Женьки и Михаила. Она летела с такой быстротой, что легко вкатилась по невысокому и пологому другому склону и остановилась только на верху оврага — на той стороне. Из бочки на четвереньках выползли оба брата Мошкины. Они недоуменно уставились вниз, не понимая, как это они оказались вверху, будто совсем и не было головокружительного спуска.
— Ох-ох-ох... — застонали они.
— Свихнулись,—сказал в кустах Хихикало Борису и Молчуну.
— Мо-лод-цы! — похвалил Михаил своих «мореплавателей». И его команда удалилась вслед за ним, прихрамывая и пересчитывая на ходу ссадины, синяки и шишки.
— Сам ты свихнулся, — запоздало ответил Борис, вылезая из кустов.— Попробуй сам. Слабо?
Хихикало убедительно молчал. Борис обошел вокруг бочки Мошкиных, лежащей у склона.
— Эх, была не была, — и забрался внутрь. — Толкайте.
— У тебя ж опыта нет, — отговаривал Хихикало.
— А у них есть? — отозвался Борис. — Они сегодня сами впервые.
— Они каждый день с ума сходят, — утверждал Хихикало. — Привыкли.
— Толкайте, ну!—рявкнул Борис. Хихикало и Молчун посмотрели на него, пожали плечами и так толкнули бочку, что она чуть ли не со свистом загудела в овраг.
К их удивлению, неопытный Борис не только остался жив, но даже цел и невредим. Пошатываясь, как Михаил, он вылез из бочки, покрутил головой и проникновенно произнес: