Обыкновенные девчонки (сборник)
Шрифт:
Гуля особенно много думала о том, как провести первый сбор, чтобы ребятам было интересно. И она решила придумать какую-нибудь страшную сказку.
«Малыши любят страшные сказки. Да к тому же это и будет первым испытанием их смелости. Надо только, чтобы сказка хорошо кончалась».
По дороге в школу Гуля на ходу сочиняла эту страшную сказку с хорошим концом.
Вечером в пионерской комнате собралось около двадцати ребят: первый класс «Б». Они уже были настоящими школьниками и сами, без провожатых, пришли
Входя в коридор, Гуля услышала взволнованные голоса.
— А вдруг она не придет? — сказала девочка с косичками, которую звали Лика.
Мальчики выглянули в коридор.
— Идет! — закричал брат Лики, Мика. — Чур-чура, я с ней рядом сяду!
— А я, чур, с другой стороны! — крикнула Лика.
— Тише, ребята! — сказала Гуля, закрывая за собой дверь. — Вы скоро пионерами будете, а шумите, как маленькие.
Дети сразу утихли.
— Ну, что вам рассказать? — спросила Гуля, когда все уселись вокруг нее. — Хотите страшную сказку?
— Хотим! — закричали октябрята.
— А не будете бояться?
— Не будем!
— А если я погашу свет и буду рассказывать в темноте?
— Все равно не будем.
— Ну, посмотрим, смелые вы ребята или нет.
Гуля встала, повернула на стене выключатель. Стало так темно, что ей пришлось ощупью найти свой стул.
— Ну, слушайте…
Жили-были брат и сестра. Брата звали Иванушка, а сестру Аленушка. Вот раз Иванушка и говорит:
«Слышал я, что на свете какое-то лихо есть, а никакого лиха я не видал. Пойдем, Аленушка, поищем лихо».
Взяли они и пошли. Шли, шли и зашли в лес. Густой лес, темный-претемный… Ничего кругом не видно…
— Как у нас тут, — сказал кто-то из октябрят.
— Тише!
Ребята затаили дыхание.
В комнате стало так тихо, что пионервожатая Люба, проходившая в это время по коридору, удивилась.
«Что за странный сбор?» — подумала она и слегка приоткрыла дверь в класс.
Сквозь узенькую щель доносился до нее негромкий, но внятный голос:
— …Шли Аленушка с Иванушкой и увидели в лесу избушку. Вошли, а там никого нет. Пусто, темно. В трубе ветер воет: у-у-у… И вдруг слышат — топ-топ. Кто-то шагает в сенях и железной палкой стучит об пол. Вошла в избу старуха — худая, кривая, одноглазая. Юбка на ней черная, кофта черная, платок черный.
Посмотрела старуха на детей одним глазом и говорит:
«А-а, гости пришли? Вот и хорошо! У меня как раз на ужин нет ничего».
«А мы сыты», — говорят Иванушка и Аленушка.
«А зато я голодная. Вот зажарю вас и съем…»
Кто-то рядом с Гулей тихонько охнул.
— Что, страшно? — спросила Гуля.
— Ничего, рассказывай, — сказал Мика.
И Гуля продолжала рассказывать свою страшную сказку:
— Взяла старуха в руки лопату и говорит Иванушке:
«Садись, я тебя в печь
Заплакала Аленушка:
«Ой, лишенько!»
А Иванушка набросил на Аленушку шубку мехом вверх и говорит ей тихонько:
«Прикинься, Аленушка, овечкой, бодайся и кричи: «Ме-е-е!»
Аленушка так и сделала. Мечется по избе и кричит:
«Ме-е-е! Ме-е!»
«Вот глупая овца!» — говорит старуха.
Схватила Аленушку и выбросила ее за дверь. Стоит Аленушка одна у закрытых дверей, в темном лесу и плачет:
«Иванушка, братец мой! Иванушка!..»
Кто-то из ребят громко всхлипнул.
— Зажечь свет? — спросила Гуля.
— Не надо, — послышались в темноте голоса.
И Гуля продолжала:
— Плачет Аленушка, а Иванушка говорит старухе:
«Поучи меня, как сесть на лопату. А то я в печку не влезу».
«Поучить недолго, — отвечает старуха. — Вот, смотри».
Села она сама на лопату, а Иванушка как сунет эту лопату в печь! Старуха и крикнуть не успела. Закрыл Иванушка печь заслонкой — и прочь из избы.
А там Аленушка ждет. Сбросила она с себя овечью шубку и говорит:
«Прощай, лихо! Натерпелись мы от тебя лиха!»
И убежали они оба к себе домой. Прибежали и стали жить лучше прежнего…
Сказка кончилась.
В темной комнате было так тихо, что казалось — октябрята уснули. Гуля повернула выключатель, и яркий свет брызнул всем в глаза. Щурясь, ребята подняли головы.
И как раз в это время открылась дверь. Вошла Люба.
— Что тут происходит? — спросила она.
— Мы страшную сказку слушали, — хором ответили октябрята. — В темноте!
— Почему в темноте? — удивилась Люба. — Кажется, сегодня у нас в школе все время горел свет.
— Мы нарочно погасили, — сказала Гуля.
Люба удивленно на нее посмотрела. Гуля смутилась:
— А что, разве нельзя?
— У нас с тобой об этом будет особый разговор, — сказала Люба. — А вы, ребята, идите по домам, уже пора.
И когда комната опустела, Люба подумала и начала серьезно:
— Ты вообще неплохо рассказываешь сказки, в этом нужно отдать тебе справедливость. Я сама заслушалась, стоя у двери. Но объясни мне, пожалуйста, зачем ты пугаешь малышей?
— Я их не пугаю, — ответила Гуля. — Я воспитываю в них характер. Я хочу, чтобы они были смелыми и не боялись страшных сказок.
— А зачем тебе понадобилось гасить свет?
— Чтобы было еще страшнее. В театре ведь всегда бывает темно во время спектакля.
— Смешная ты, Гуля, — улыбнулась Люба. — В театре только в зрительном зале темно, а на сцене светло.
— Ну а если на сцене ночь?
— Все равно есть какое-нибудь освещение. Иначе ведь никто ничего не увидит.
— Да ведь у меня и сцена, и зрительный зал — все в одной комнате, — не унималась Гуля.