Обыкновенный принц
Шрифт:
— Эта одежда дорога мне, она подарок Её величество. Могу я получить она назад? — Тео с нескрываемым сожалением сложил на самью местами разорванное в драке платье мастера.
— Если вернёшься, — сказал капитан.
— Я надеюсь вернуться. Не уносить, ради Создателя, моя одежда до вечер, — Тео перед уходом обратился к слуге, а тот покачал головой, как бы говоря: «Вот дурень-то!»
После одной или двух минут ходьбы, коридор внезапно расширился, светильников на стенах стало больше, ираниум толще — и дорогу преградила толстая дверь всё из того же неизвестного и поглощающего магию металла. Сейчас ираниум оказался чувствительней артефактов ликтора,
Про спасительный оборот в дракона и портал наружу можно было не мечтать: ресурсы были убиты в ноль, причём намеренно. Единственное, в чём бы он справился — это поколотил бы десятка два охранника… Решение сопротивляться до последнего утвердилось за секунды, но вдруг дверь открылась, и за ней возник секретарь Его величества.
— Пусть войдёт. Это остаточные флюиды, — объяснил он капитану, лихорадочно достающему браслеты для контроля над оборотнями. И, смерив взглядом побледневшего мастера, прибавил. — Но, возможно, пора уже сделать это. Ты слишком часто оказываешься там, где не следует, и с кем не следует. По долгу службы.
Помещение за дверью напоминало стандартную приёмную со столом, письменными принадлежностями, шкафами, заполненными фолиантами и свитками, и более изящной, чем предыдущая, двустворчатой дверью в соседнее помещение. Оказалось, что она тоже из ираниума.
Стражники остались в коридоре, теперь компанию Тео составлял только Ярвуд-эве, напоследок бросивший капитану: «Где Моркант? Немедленно пусть придёт!» Тео сглотнул тошноту, не такую, которая недавно вывернула жидкое содержимое желудка, а давнюю спутницу чувства беспомощности. Сейчас намечался как никогда удобный случай закончить разом свои приключения — взять Либериса и Ярвуда в заложники, вывести всех заключённых и покончить с тиранией. Но магия… её не было!
«Или сделать всё ручками?» — Тео скосил взгляд на одежду Ярвуда. К сожалению, меча или намёка на оружие при секретаре не было.
Войдя в соседнюю комнату, оказавшуюся полноценным залом с библиотекой, некоторым тронным возвышением, вероятным альковом и даже камином, мастер на мгновение замешкался от увиденного, и Ярвуд подтолкнул вперёд. Остановил, когда оставалось шагов десять до полусидящего Либериса и небольшого, ощерившего пасть, светлого дракона рядом с ним:
— Будешь двигаться — тебя отсюда даже не вынесут. Просто вымоют за тобой пол.
*****
А тут было, на что посмотреть, и о чём задуматься. Рядом с Либерисом находилась резная стойка, на ней — стеклянный сосуд с рубиновым содержимым и тонкая трубочка, тянущаяся от сосуда к руке. Вчера с подобной капельницей Тео познакомился в покоях Её величества, но тогда Кассандра отдавала свою кровь, Либерис же — принимал. Чью? Своего дракона, кого-то из пленных алатусов или сбежавшей жены? Вряд ли бы кто-то из здесь присутствующих поделился бы секретом. Но сосуд казался немаленьким, на литр или около того.
Ещё Тео машинально отметил отсутствие запаха драконьих нечистот, а ведь существо имело немаленькие размеры. Если сравнивать с пятилетним Джианом, этому было лет одиннадцать-четырнадцать, при условии, что у него не было в роду карликов, как у Максимиллиана. С момента появления Тео, дракон безостановочно раздувал ноздри, распознав незнакомый запах. Поэтому или с целью проверить Тео живым артефактом, Либерис отдал приказ флегматичным, чуть с ленцой тоном:
— Альвах, проверь его.
И животное — сейчас Тео в голову не приходило сравнивать это виверно-подобное существо с человеком — охотно двинулось, необычно вытягивая морду перед собой. Опираясь в пол конечностями локтевого сгиба крыльев, как у всех ездовых драконов, похожими на сросшиеся в крепко сжатом кулаке пальцы, бледно-жёлто-зелёный дракон подполз к застывшему Тео и шумно втянул воздух, а затем чихнул: аромат невыветрившегося спиртного не понравился ему, как и когда-то Уафе.
А Тео, рассмотревший вблизи очередного раба Либериса, понял, что сразу ему показалось необычным. Во-первых, неестественный окрас — этот дракон будто выгорел на солнце. Во-вторых, подёрнутые серой пеленой подслеповатые глаза. Да, определённо дракон был слеп. И тот самый запах ила, витавший в зале, принадлежал Альваху.
«Здесь должен быть потайной ход к подземной реке. Вероятно, он живёт там», — подумал Тео. Это предположение объяснило бы и чистоту помещения, и чистоту самого дракона, и его слепоту — существа, привыкшего к темноте. Имя, кстати, на латинском напоминало «белый», значит, держали бедолагу в одиночестве и подземелье с детства. И если Либерис был одним из немногих собеседников, то уровень преданности дракона внушал опасения врагам его хозяина.
— Ты не боишься драконов, безродный мастер? — спросил Либерис, когда Альвах тащился назад.
— Я слишком быть потрясённый, ваше величество, чтобы думать о страхи, — Тео по совету Ярвуда не двигался, но кто запрещал пялиться на обстановку? Занавеска на алькове у стены шелохнулась, там определённо кто-то прятался, и Тео с трудом поборол искушение повернуть голову.
В следующую минуту Либерис удивил. Он не попросил повторить рассказанное в темнице, а пожелал услышать, как Тео вообще стал мастером и протеже самоуверенного ректора, начиная от своего появления в горах и до знакомства с Её величеством.
— Какой-то чудесный ночь я очнуться в горах и понять, что я не знать мир Алатуса, но слышать о нём много. Это быть магия, не иначе. Мне помогать Создатель, я уверен. Потом я увидеть, как два человек ходят между спящие ратники. Один из них наклониться, чтобы убить — так я подумать. И я решить защитить этот человек и другие, потому что Создатель запрещать убийство… — Тео говорил ровно, иногда беря паузу, чтобы «вспомнить факты».
Как всё-таки меняется смысл полотна, когда художник убирает на нём кажущиеся незначительными детали! Быстро усвоив науку правду и лжи в мире Алатуса, Тео почти не волновался. Во время его рассказа занавеска на алькове отодвинулась, и оттуда появился болезненного вида знакомый мужчина лет сорока, с проседью в густой шевелюре — принц Аргус, сын Кассандры. Он медленно, словно его беспокоила некая болезнь, присоединился к отчиму, занял кресло рядом, не опасаясь дракона.
— Я не хотеть быть мастер, Ваше величество. Я помогать пахать поле Дарден, потом мы поехать за товар в Аалам, и там меня схватить. Эве ректор и Ярвуд-эве меня долго допрашивать. Потом мы поехать к Рифелур-эве, и там я познакомиться с Самар-эве…
Либерис вдруг оборвал вдохновенное повествование безродного и вполголоса обратился к секретарю:
— Согласен с тобой, Сильвиус, история заслуживает внимания. И всё же я сомневаюсь, что вызывающий у тебя ревность Риуз подкуплен Аластэиром. То, что этот безродный не помнит прошлого, но целенаправленно шёл в Аалам, многозначительно. Поищи другие ниточки. Что на счёт Самар? Где эта хитрая грымза?