Обыкновенный принц
Шрифт:
Опустив глаза, чтобы скрыть торжество, но не сумев спрятать довольную улыбку, Хирам взял причитающийся мешочек с монетами, и Тео вместе с вышедшим из гостиницы работником, потащил клетку на хозяйственную часть. Зайчатина здесь была редкостью — это Тео понял по восклицаниям кухарки и её помощницы-девчонки. Значит, у Дардена и его отца получилось навариться на подарке алатуса, а для Тео это значило одно — случись что, к нему будут снисходительны. «Надо им пообещать ещё наловить зайцев», — усмехнулся он про себя. Пусть такой ценой, но у него здесь будут свои люди. Мало ли что бывает в жизни…
Во
— Отшибленных нынче много, — хозяин задумчиво поскрёб подбородок, услышав от Хирама, что этот здоровенный детина с ними — его сын, которому повезло вернуться с войны. — Повидали мы таких. Отцы забирают их из лекарни, домой везут, а сынки-то и помнить ничего не помнят. И такая тоска у них в глазах… Вашего-то, вроде как, не сильно шибануло магией оборотней. Выглядит толковым.
— Говорить не может он, — Дарден работал ложкой, не стесняясь. — Все слова забыл, приходится учить, словно малое дитя.
Хирам кивнул, подтверждая слова младшего сына.
— Вона как! — худощавый мужчина снова поскрёб седую щетину. — Вот что. Объясните ему, мол, поосторожнее в Ааламе надо быть таким, как он. Кто ума не имеет, того опять берут в ратники. А что? Дома с таким возиться — мука одна. А за опытного нынче больше дают, чем за новичка…
Позавтракав и избавившись от клетки с зайцами, троица пешком отправилась в столицу. А Тео по дороге всё думал о словах хозяина гостиницы, который оказался щедр не только на добрые советы, но и новости. Оказалось, что какие-то вестники на драконах летают, предупреждая о важных событиях. Так, недавно, собирали старост деревень, чтобы те потом распространили известие: девицы, выросшие подобно мужчинам (в этом моменте Тео немного запутался) или в семьях, где много дочерей, предлагалось поступить на службу. Её величество Нилиния пожелала самолично организовать женский корпус — всё, ради победы над оборотнями.
Хирам сплюнул на пол, услышав эту новость:
— Мало им сынов портить, за девок взялись? Позорить войско будут?
Хозяин пожал плечами и сослался на прозорливость Его величества, мудрейшего Либериса. После того как злостным разбойникам обещали даровать свободу — через год службы, — он уже ничему не удивлялся. Надо — значит, надо.
Там, в гостинице, Тео хотелось много о чём спросить. Но, не зная, как это выразить точно и чтобы не навлечь на себя подозрения, он благоразумно промолчал, решив, что в столице всё увидит собственными глазами.
В первые ворота города троица входила, когда восточный край неба только начал светлеть. Стражники мазнули по ним опытным взглядом, но ничто не показалось подозрительным — всего-то три крестьянина прибыли в город налегке. Сейчас Тео никак не выделялся — одежда погибшего другого-Тео сыграла свою роль.
*****
Дарден успел объяснить Тео денежную систему: медная монета — лим — естественно, самая мелкая; сто лимов — один серебряк, а золотник — нет, не сто серебряков, только половина — пятьдесят.
Например, все тридцать зайц ев ушли за десять серебряков,
И сколько всего денег было на руках у Дардена и Хирама, он не смог бы сказать. Он и свои-то не считал — на глаз отсыпал себе чуть меньше половины от клада, и сейчас пожалел об этом, но, увы, светить в толпе деньгами было бы непростительно глупо, тем более что по Ааламским улицам ходило много подозрительных лиц. А между тем, хотелось накупить кое-чего для себя и сувениров для Мэйли и Макса. Собственно говоря, именно поэтому, как только вошли в город, Тео расстался с крестьянами, условившись встретиться вечером в придорожной гостинице, чтобы помочь вернуться домой.
Столица мира Алатуса, как и положено центральному городу кишела людьми даже в ранний час. Навскидку, здесь было много приезжих, ибо вряд ли местные ходили бы, задумчиво разглядывая мутные витрины лавок с выставленным напоказ запылившимся товаром.
Какой-то мужик с лотком продавал свежую, горячую сдобу, и Тео, не задумываясь, отдал за крендель, посыпанный белыми семенами, напоминающими кунжут, три лима. Лакомство оказалось недурственным и напомнило домашние булочки Делфины, но с более ржаным ароматом, а не корицей или ванилью. Заглянув в пару лавок с продуктами, Тео ничего не купил, только присмотрелся к ценам. Точнее, прислушался.
Ещё в гостинице-харчевне ему пришла голову умная мысль — притворяться немым. Он отдавал себе отчёт — стоит ему открыть рот, вопросов будет больше, чем от немого. Если Дарден иногда хихикал от его заковыристых фраз, то мудрее было бы воздержаться от привлечения ненужного внимания незнакомцев. Кто его знает, с какой скоростью можно заполучить те самые оковы из ираниума в сердце дремучего мира?
Так совершенно неожиданно его «немота» оказалась хорошим подспорьем в исследовании этого торгового и подвижного мира. Цены не приходилось вытягивать одну за одной — понимая, кто перед ними, лавочники экономили время, показывая и расхваливая весь свой товар уверенному гостю.
Наконец, он набрёл на лавку со смутно знакомым названием — «Сапонариус», а когда зашёл, обрадовался — то было святилище чистоплотного человека. Огромные куски мыла, духи и отдушки, масла в бутылочках и порошки в холщовых мешочках — здесь покупатели выглядели солиднее тех, которые покупали хлеб, мясо и зелень в других лавках. На глазеющего Тео в нарядно расшитой крестьянской одежде по той же причине долго не обращали внимания, пока он не наклонился к витрине понюхать огромный кусок, напоминающий халву. Пахло мыло примерно как хозяйственное, которым дома у Тео никто не мылся, зато стиралось самое грязное бельё. Здесь, вероятно, это был один из самых приемлемых образцов мыловарения.