Шрифт:
Минутная стрелка перепрыгнула еще на одно деление вперед. Круглые часы – ходики были неотъемлемой частью интерьера этой ароматной лавки, где Чайный Продавец сейчас считал минуты до закрытия. Прижавшись подбородком к теплому деревянному прилавку, он не сводил взгляд с круглого маятника, отслеживая глазами каждое его колебание. Девятнадцать часов пятьдесят три минуты. Это означает, что через семь минут можно будет снять с головы отвратительный фирменный чепец, от которого на лбу вечно остается красная зудящая полоска, и опустить пластиковые жалюзи, прикрывающие стеклянную дверь снаружи от вандалов. Тогда уже никто не сможет переступить порог опротивевшей лавки до завтрашнего утра, кроме него самого, разумеется. Тик – так. Тик – так. Тик – так. Маятник задавал ритм в голове Чайного Продавца. Тик – так. Тик – так. Тик – так. Или это сам Продавец задавал ритм маятнику? Он так долго глядел на ходики, почти запутавшись, что начало тикать раньше: быть может это он или всё же ходики?
Соседние лавки заперли свои двери на большие амбарные замки как только солнце опустилось за горизонт. Первым обычно покидал своё рабочее место старьёвщик. Его электричка отходила засветло, поэтому сразу после плотного ужина он обычно вешал на гвоздь свой аккуратный белоснежный передничек и закрывал дверь на два оборота. Вслед за ним запирали окна на тяжелые засовы две девочки продавщицы, похожие на маленьких синичек, из ювелирной лавочки напротив. Они всегда вместе приходили на работу, вместе весело чирикали на веранде, попивая целебные травы из небольшого заварочного чайника в перерывах между работой, вместе опускали жалюзи и вместе уходили в сторону остановки. Иногда Чайному Продавцу казалось, что эти девочки даже живут под одной крышей, готовя друг другу завтрак и вместе намывая полы перед сном. Следом за ними вереницей выдвигались со своих рабочих мест сапожник, книжный продавец, пожилая дама из птичьего отдела и мать троих детей из лавки с вещичками для малышей.
Чайный Продавец с завистью поглядывал на них, стоя у кофейной машины в углу и старательно делая вид, что он остается здесь каждый вечер до восьми исключительно от большой любви к своей работе. На самом же деле, всё было совсем иначе. Все эти люди были сами себе хозяева. Они занимались любимым делом столько, сколько считали нужным. Они приходили на работу, когда их сюда звала душа. И уходили во столько, во сколько им хотелось. Чайному Продавцу же лавка не принадлежала. Она принадлежала толстому мужчине с широкими белыми усами, который громыхал смехом каждый раз, когда Продавец поднимал вопрос о снижении количества рабочих часов.
– Милейший, – говорил обычно Хозяин Лавки своим раскатистым голосом, от которого его усы тряслись, словно при качке на корабле. – Кому нужна канарейка в семь вечера? Или подвеска в форме сердца? А вот выпить ароматного чаю никогда не поздно, поэтому наша лавка и работает до последнего посетителя.
– Конечно, я с вами абсолютно согласен, – кивал он обреченно головой, увенчанной фирменным чепчиком.
Такой разговор повторялся уже много лет подряд. Каждая из сторон заранее знала его исход. Но Чайный Продавец не мог перестать спрашивать. А Чайный Хозяин не мог перестать отвечать.
До закрытия оставалось не более двух минут, когда по ароматной лавке нежным перезвоном прокатилась мелодичная трель, а следом, будто нерешительно, отворилась входная дверь.
– Вы еще не закрыты? – услышал Продавец женский голос с едва уловимым оттенком грусти.
Ему не нужно было смотреть на человека чтобы понять, для чего тот пришел в чайную лавку. Но правила этикета требовали приподняться для того, чтобы встретить гостью.
– Я ждал именно Вас! – подчеркнуто вежливым тоном проговорил он, слегка склонив голову в приветственном жесте.
Незнакомка была одной из тех, кого Чайный Продавец мог смело описать одним – единственным словом: прекрасная. В её весенних волосах гулял теплый ветер, а в огромных печальных глазах цвета морского бриза плескался целый океан слез.
Она аккуратно прикрыла за собой дверь и неловко завела руки за спину, пытаясь разгладить складки пышного легкого платья, которое делало её похожим на одну из тех розовых зефирок, что Мастер Чайных Дел обычно клал в какао для малышей. Прекрасная Незнакомка не проронила ни слова с тех пор, как вошла, но Чайному Продавцу не нужны были слова. Он не знал, за чем она пришла, но он знал, с чем она отсюда уйдет.
Раньше, чем она успела поднять голову и посмотреть на него, он уже собирал заказ для неё.
– Откуда вы знаете, что мне нужно? – удивлённо вскинула она свои светлые брови, отчего в глубине её глаз сверкнули огоньки, как маленькие плещущиеся рыбки с золотой чешуёй.
– Для этого не нужно быть Волшебником, – ответил Продавец, насыпая маленькой лопаткой чай со сладким ароматом цветущей сакуры в фирменный пакетик золотого цвета.
– Чего же мне сейчас хочется?
– Самое лучшее лекарство от слёз, безусловно, горячий шоколад с цедрой консервированного апельсина, – с доброй улыбкой пояснил продавец, не глядя на посетительницу.
– Что же будет, когда шоколад вылечит мои слёзы?
– Следующим этапом будет закрепление результата – чай с цветками вишни обязательно без сахара, чтобы не испортить лечебный эффект.
– Мёд не относится к запрещенной категории? – спросила она, сделав еще один шаг в сторону открытой витрины, чтобы уловить аромат, льющийся из большой банки с зелёным чаем, которую открыл Продавец.
– Мёд обязателен в следующем напитке. Это зелёный чай с лаймом. Самый обычный. В нём нет ничего, кроме волшебного вкуса. Но иногда бывает и так, что самые обычные вещи оказываются волшебными при правильном подходе, верно?
Прекрасная Незнакомка заинтересованно кивнула и наклонилась к маленькому пакетику, который держал на ладони Мастер Чайных Дел, чтобы почувствовать чудесный запах. Россыпь крохотных чаинок окутала её дымкой, от которой перед глазами завертелся хоровод разноцветных снежинок. Для неё это стало удивительным открытием. Никогда раньше она не знала, что от чайного аромата может приятно кружиться голова.
– А вот и шоколад подоспел, – кивнул Мастер Чайных Дел, вытаскивая маленькую фарфоровую чашечку из большой сверкающей машины.
– Зефир в лечебных целях? – уточнил он, ухватив щипцами из банки несколько маленьких, словно пуховых, подушечек.
Она кивнула, едва сдерживая улыбку и протянула руку Мастеру, чтобы ухватиться за тоненькую ручку маленькой хрупкой чашки.
Этот день был бесконечным. Он вытянул из неё втрое больше сил, чем она рассчитывала потратить. Модельная карьера разрушилась, не успев начаться. Разрыв с женихом. И ссора с мамой. Похоже, что пятница решила развалить всё то, что она выстраивала по кирпичику так осторожно уже много лет. Стянув с ног туфли на тончайшей шпильке, она босиком брела по набережной, заглядывая в темные окна закрывшихся до утра лавочек. Свет горел только в одной из них. Она не хотела заходить, хотела просто брести вперед, куда глядят глаза. Но её глаза сейчас глядели туда, где за стеклянной дверью сидел скучающий продавец, раскачивающийся влево – вправо, словно маятник. Зайдя сюда абсолютно случайно, она вышла с двумя кульками ароматного чая и ощущением горячего шоколада с апельсиновой цедрой на губах. Позади была трудная пятница. Впереди была целая жизнь.