Обжалованию не подлежит
Шрифт:
– Проходи поближе, Рихард. Садись к столу. Нечего дверь подпирать.
– Ничего, Семен. Я так постою.
– Ну, как знаешь. Была бы честь предложена… Твои статьи по убийству Бакуниной сделаны нормально. Но мне сорока на хвосте принесла, что у нас работают сыщики из Москвы. И они связывают с этим делом смерть Котенкова… Так, товарищ Рихард?
– Так! Я это знаю. Я даже знаком с московскими сыщиками. Но пока из этических соображений не даю все сведения в печать.
– Из этических соображений?!. Думай, что говоришь! В нашей профессии – нет морали и нет этики! Ты должен душу заложить
– Кто похитил?
– Слабо соображаешь, Рихард… Бандиты его похитили!
– Где?
– Прямо в лесу… Малько был на рыбалке. Его скрутили, погрузили в служебный катер и вывезли в неизвестном направлении… Во – сюжет!
– Да, просто дикий Запад.
– Хуже!.. Что стоишь, Рихард? Беги к своим сыщикам, собирай материал. И – пиши, пиши, пиши!.. Завтра – вся первая полоса твоя…
Малько вел свою старую «Ниву» по заросшим лесным дорогам… Он был в шоке и каждую минуту повторял фразу из «Чапаева» – «Врешь! Не возьмешь»…
Оснований для шока было более, чем достаточно! Два покушения в одни сутки – это явный перебор. Как-то день не задался…
«Нива» шла тяжело. Она была нагружена полезным товаром выше крыши… Матрац, одеяла, подушку, теплую одежду, посуду – всё это он взял дома. В магазине пришлось покупать лишь свечи, еду и всякое питье.
Малько ехал в свой тайный «блиндаж», в свою берлогу… Пять лет назад на него напала хандра. Предстоял отпуск, а полковник не хотел даже думать о санатории или о других культурных местах отдыха. И тогда он погрузил в эту же «Ниву» палатку, инструменты, припасы – и поехал в дремучий лес… За месяц Малько избавился от своей меланхолии, самолично построил у ручья приличную хибару – покруче, чем у Робинзона Крузо.
Берлога Малько располагалась всего в тридцати километрах севернее Шадринска. Но об этой лесной сторожке не знал никто. Или – почти никто… Несколько раз полковник использовал точку, как место интимных встреч под шашлык. Женщины сюда приезжали разные, но все были взволнованы и даже возбуждены. Вряд ли они запомнили эти лесные дороги…
Малько подъехал вплотную к сторожке. Уже начало темнеть. Надо зажечь керосиновую лампу и начать выгрузку.
А вечером можно спокойно подумать, просматривая документы… Полковник прихватил с собой несколько старых дел, включая три тома следствия по «маньяку». Вчера ему подтвердили – бывший учитель Дмитрий Асадов точно погиб на лесоповале. Это видели двадцать зэков и пять охранников… Хоть и есть у Асадова повод для мести, но это не он!
Нет! Пока москвичи не поймают «мстителя», Малько носа не высунет из леса… Лучше здесь зимовать, чем ехать в Шадринск под прицел снайпера…
Группа Муромцева вместе с местными криминалистами до вечера работала в окрестностях охотничьего домика. Если Малько действительно похитили, то кто, как и каким образом… А утром московских сыщиков срочно вызвали в Прокуратуру Шадринска, в кабинет самого Юрия Савушкина.
В приемной секретарь городского прокурора вскочил, открывая
Появление Вершкова в Шадринске было неожиданным. Можно было ожидать генеральского разноса, и Муромцев вышел вперед, защищая своих бойцов.
– Готов доложить, товарищ генерал!..
– Не надо! Я – в курсе дел… Два дня назад под вашим носом застрелили Котенкова, а вчера из под вашего носа выкрали начальника УВД. Такой вот результат вашей работы… И это при том, что вы должны расследовать убийство в Москве, а не в Шадринске.
– Но эти события связаны…
– Знаю! Слышал, что Бакунина и Котенков застреляны из одного пистолета. Но при чем здесь Малько?
И тут на передний план вышел Кузькин, в руках которого была тяжелая сумка. Он вытащил оттуда часть березового ствола и поставил этот сувенир перед Вершковым.
– Это что такое, Кузькин?
– Это бревно… В смысле – полено. Спил березы с застрявшей уликой… Вот здесь дырка от пули. В натуре она была на высоте метр семьдесят две. Точно там, где затылок Малько… Вы поняли, товарищ генерал?
– Ничего не понял. Но очень интересно… Продолжай, Кузькин.
– Короче – Малько стоял около этой березы. И вдруг «бах»! Привет из ореховой рощи!.. «Мститель» стрелял, как в тире – с тридцати метров.
– И что дальше?
– Это вопрос, товарищ генерал… Или Малько свалился в обморок, и его уволокли на катер… Или он сам сбежал!
– Как это, Кузькин?
– Очень просто, товарищ генерал… Я думаю, что после выстрела Малько пригнулся «низенько-низенько» и побежал на катер.
Вершков подтащил полено поближе, осмотрел входное отверстие и поковырял в нем пальцем. Потом он перевернул бревно – еще одной дырки не было.
– Так это что получается, Кузькин – пуля еще там?
– Там, товарищ генерал!.. Мы прямо здесь полено вскроем! Это если прокурор не будет возражать…
Городской прокурор Савушкин что-то промямлил, но Кузькин его не слушал. Он водрузил полено на в центр кабинета, вытащил из сумки топор, размахнулся и рубанул!.. Потом еще раз, и еще… После третьего удара чурбак раскололся в нужном месте, обнажив пулю в середине ствола.
Кузькин поднял обрубок, ковырнул из него пулю, присмотрелся и торжественно положил медную улику перед Вершковым.
– Читайте, товарищ генерал… Пулька немного примялась, но свободно читается по ободу слово «Месть».
– Да, что-то такое можно разобрать… С этим все ясно! Вы доказали, что убийство Бакуниной связано с Шадринском, что убийца вчера был здесь и стрелял в березу.
– Не в березу. Он стрелял в затылок Малько.
– Какая, Кузькин разница… Вы, ребята, садитесь к столу… Ты, Муромцев, хотел доложить? Докладывай!.. У вас есть подозреваемый?
– Есть наметки, Тимур Аркадьевич… Всё крутится вокруг старого дела о шадринском маньяке Асадове. Дело было липовым, но Бакунина писала разоблачительные статьи, Малько формировал улики, а Котенков судил… «Мстителем» может быть или сам Асадов, если он не погиб в лагере, или кто-то из его друзей.