Обжигающая спираль
Шрифт:
— Малышка, я…, — он пытался поймать ее взгляд. — Ничего, ничего она не дала. Не в этом дело было, — Руслан немного отстранился. На пару сантиметров и резко чертыхнулся. — Не хотел я от нее ничего получить. И не нуждался ни в чем от нее. Просто…, — Рус отвернулся, а она с болью и почти ненавистью смотрела на такого любимого и настолько обидившего ее человека. — Я так разозлился на всех, на Романа твоего, на обстоятельства, на то, что теряю контроль над своей жизнью и опять должен идти к Писаренко просить помощи… напился, и перестал соображать. А та, она просто под руку попалась, и я…
— Замолчи, — вдруг резко
— Света, — его руки легли ей на плечи, а Свету затрясло от этого. — Она ничего не значит для меня. Ничего. Это было ошибкой. Я не собирался, не думал… Так по дурному вышло как-то, — Руслан опять тяжело выдохнул, не отпуская, хоть Света и старалась высвободиться.
— Разве это хоть что-то меняет, Руслан? — спросила Света и сама удивилась тому, как ей удался такой холодный и собранный тон, когда хотелось кричать, выть от боли. — Что я должна сказать тебе? Что понимаю тебя? Что все хорошо и мы можем идти спать? — она вдруг развернулась и посмотрела прямо ему в глаза. — Я сейчас тоже зла. Очень. И мне больно. Так больно, что даже слов не найти. Так может и мне напиться твоей водки и пойти, постучаться в первую попавшуюся дверь и сказать любому парню — «трахни меня, я злая, хочу сделать больно тому, кого люблю»? Это поможет мне, Руслан?! — с горечью и болью спросила она, не отпуская взгляд темных, сузившихся злых глаз. — Это уймет боль? Мне станет легче потом, когда этот парень будет возиться на мне, а? Скажи Руслан, я почувствую себя лучше?! — вдруг сорвалась на крик она. — Или тебе станет легче от этого?!
Она не вздрогнула, когда он резко, с силой ударил кулаком по стене недалеко от ее плеча. Не скривилась, когда Рус слишком грубо выругался.
Ее сейчас ничего не могло тронуть.
Чувства и ощущения замерзли вместе с сердцем. И разбились с ним.
Только ее любовь к нему не хотела замерзать, а потому так болела и кровоточила, что хотелось сделать что-то страшное, что угодно, лишь бы унять, вырвать из груди эту изматывающую, режущую боль.
— Нет, — хрипло прошептал Руслан, вновь со злобой вдавив сбитый кулак в стену. — Нет, не становится легче. Еще хуже становится.
— Так какого черта ты такое натворил?! — опять закричала Света, толкнув его. — Зачем?! Что и кому ты доказал?! Что крутой? Что сам себе хозяин, а мое место здесь — молча ждать и прощать тебя?! Да?! — она все больше и больше злилась.
Потому что когда Света кричала, когда сердилась на него, боль становилась не такой заметной. За ненавистью — и рана в груди терялась.
— Нет, малышка, нет, — он скривился. — Нет, я…
— Я поняла это, — прервав его, кратко бросила Света, и оттолкнулась от стены. — Уяснила. Только я не такая, Руслан! Я не смогу так. И ты знал об этом, черт возьми! — она резко прошла вглубь комнаты, почему-то обрадовавшись, что так и не переоделась, и все еще ходила в джинсах и футболке.
Наклонившись, она подняла свой телефон с журнального столика и оглянулась, пытаясь вспомнить, где оставляла зарядное устройство. А в рвущейся душе проклинала трясущиеся пальцы.
— Я терпеть не собираюсь.
Она застыла посреди комнаты и обвела ту изучающим взглядом.
— Света, — настороженным голосом позвал ее Руслан,
Светлана обернулась и несколько секунд просто молча смотрела ему в глаза, горько улыбаясь.
— Я ухожу, Руслан, — наконец, почти спокойно проговорила Света, чувствуя себя так, словно внутри, в пустоту, которая образовалась на месте разбитого сердца — набили ваты, и та приглушала, притупляла… нет, отупляла любую боль. — Я так жить не смогу. Ты знал об этом, когда предлагал быть вместе, — опустошенно напомнила она.
Он снова выругался, а потом стремительно подошел и крепко сжал плечи Светы своими большими сильными руками, которые она так часто целовала, которые так любила… а теперь, ей хотелась просто избавиться от их касания.
Она ощущала себя так мерзко, что даже не могла подобрать определения.
— Никуда ты не пойдешь, — категорично, резко проговорил Руслан, в свою очередь начав злиться. Она видела гневные искры в его глазах. — Ты — моя, Света, и я не отпускаю тебя. Ни сейчас, ни вообще, хоть когда- нибудь. Ты ведь тоже знала, какой я, когда соглашалась на мое предложение, — жестко напомнил Рус, все еще удерживая ее плечи.
Света закрыла глаза, чтобы не видеть его лица, его губ, его глаз. Таких родных, таких любимых и дорогих, и таких, как оказалось, жестоких…
— Значит, я ошиблась, Руслан, — не поднимая веки, прошептала она, не сумев скрыть надрыв в голосе. — Думала, что со мной — ты изменишься. Дура я, — словно соглашаясь с тем, чтобы ее такой считали, кивнула Света. — Но терпеть того, что ощущаю сейчас — не смогу. Это слишком больно, когда предает тот, кого любишь настолько сильно.
Он резко притянул ее к себе.
— Ты не можешь уйти! — Руслан заставил ее посмотреть на него. — Ты обещала, что не исчезнешь, что будешь со мной! — раздраженно, с экспрессией, проговорил он. — Я просто не отпущу тебя! Ты моя, Света, — с нажимом, почти прокричал Руслан.
— Я твоя, — грустно повторила Света, не обращая внимания, на то, что в злых, почти черных глазах появляется огонек облегчения. — Я была твоей, и останусь твоею, — опустошенно пожала плечами она. — Наверное, навсегда. Только…, — Света подняла взгляд и посмотрела прямо в глаза Руса. — Ты — перестал быть моим, — горько, тяжело добавила она.
Руслан скривился. С шумом втянул носом воздух.
— Малышка, это ничего не значит! НИЧЕГО, слышишь?! Я твой, и ничей больше…
— Нет, Руслан, — Света не обратила внимания на его тон, даже из его ладоней перестала вырываться. — Я помню твои примеры с едой. Только неправда это. Все поменялось! ВСЕ! Ничего не будет так, как было, — она и сама не поняла, где взяла силы, чтобы оттолкнуть, ударить его в плечо. Света казалась себе пустой и безжизненной. — Я не смогу просто жить дальше, как будто не было ничего. Я хотела детей с тобой! — почему-то, она отстраненно наблюдала за тем, как ее голос превращается в крик. Словно не сама отвечала за это, а кто-то другой крутил тумблер громкости. — Мечтала о том, как у нас родится мальчик или девочка, и мы будем возиться с ними так же, как игрались с Леркой, понимаешь? — горько и с болью спросила Света. — Так хотела отдать тебе все, что у меня есть, чтобы хоть немного унять ту боль, которую ты в себе держишь. Только тебе, похоже, нет в этом нужды, — она попыталась отвернуться.