Обжигающий виски

Джуэл Белла

– Как что?

– Использовать меня? Подпустить меня? А потом, блять, предать?

– Я не…

– Не ври мне! – он ревёт. – Я так чертовски устал от твоей лжи. Я доверял тебе, чёрт возьми. Я, блять, доверял тебе. Хуже того, я, блять, любил тебя.

Он любил меня?

Он любит меня?

Моё сердце разрывается, и слезы катятся по щекам.

– Маверик, пожалуйста, просто послушай...

– Хватит слушать грязь, которая льётся из твоего рта. Когда мы закончим с Трейтоном, я займусь тобой.

– Просто послушай…

Маверик

делает шаг вперёд, протягивая руку и вцепляясь мне в волосы. Он тянет меня вперёд, боль пронзает мою голову. Мужчина притягивает меня к себе, и он твёрд между нами. Тепло растекается у меня между ног, и будь я проклята, если знаю почему. Это самая непредсказуемая ситуация, в которой я когда-либо была, и все же, я так невероятно возбуждена. То, как его прерывистое дыхание щекочет мои губы, заставляет меня хотеть взять его прямо здесь.

Он сильнее дёргает меня за волосы и хриплым голосом говорит:

– Прекрасно, но твоя красота – всего лишь маска, не так ли?

Я хнычу.

– Было приятно узнать, что ты причинила мне боль? Что ты выиграла? Что я наконец-то впустил кого-то, и этим кем-то была ты? Получала ли ты удовлетворение от осознания того, что сделала?

– Маверик, пожалуйста, – хнычу я. – Это не то, что ты думаешь.

– Соври мне ещё раз, – угрожает он, подходя ещё ближе, обхватив рукой моё бедро и прижимая меня к себе так, что я потираюсь о его член, – и увидишь, что произойдёт?

– Я не лгу…

Он двигает меня так быстро, что я даже не могу закончить предложение. Он разворачивает меня, перегибает через край кровати, а затем рывком поднимает моё платье, обнажая мои белые трусики. Он грубо и уверенно опускает ладонь на мою задницу, и я вскрикиваю от боли и удовольствия.

– Маверик, остановись! – плачу я, но в глубине души не хочу, чтобы он останавливался.

Тепло растекается между моих ног, как лава, проходящая через моё тело.

Он снова шлёпает меня.

– Боже, будь ты проклята, Скарлетт.

Слёзы катятся по моим щекам.

Слезы о нём.

– Маверик.

– Хочешь, чтобы я прекратил, я остановлюсь, не возьму то, что мне не дают свободно. Если ты не хочешь, чтобы я остановился, то я продолжу, но не смей, блять, снова открывать рот и лгать мне.

– Я не лгу, клянусь…

Шлепок. 

Я вскрикиваю, когда жгучая боль пронзает мой зад.

– Да пошла ты, Скарлетт.

Гнев присоединяется к боли, разочарованию и удовольствию.

– Нет. Пошел ты.

Шлепок. 

– Повтори это ещё раз, – предупреждает он, и я слышу, как расстёгивается пуговица его джинсов, когда он отодвигает мои трусики в сторону.

– Пошел. Ты.

Шлепок.

Я вскрикиваю, вцепившись в простыни, а его удары становятся всё сильнее и грубее. Маверик злится. Он вымещает злость на мне. И я хочу, чтобы он это сделал.

Можно ли считать меня больной из-за того, насколько мне нравятся эти ощущения?

Он делает шаг вперёд, и головка его члена находит

мой вход. Без предупреждения, или прелюдии, он скользит внутрь одним гневным толчком. Я кричу. Он хрипит. А потом он начинает трахать меня, – жёстко и грязно, – одной рукой сжав мои волосы, вынуждая запрокинуть голову, – второй же ладонью мужчина продолжил шлепать мою задницу. Я вскрикиваю. Мне всё равно, что кто-то может услышать. Смесь боли и удовольствия охватывает моё тело, и я не могу видеть, не могу думать, не могу ничего делать, кроме как чувствовать жжение его члена внутри моей киски.

– Нахуй тебя, Скарлетт, – рявкает он, трахая меня так сильно, что наши шлепки по коже эхом разносятся по комнате.

– Ударь меня, грёбаный мудак!

Он снова шлепает меня.

Толчок.

Шлепок.

Толчок.

Шлепок.

Я вскрикиваю, когда оргазм, не похожий ни на один из тех, что я когда-либо испытывала, разрывает моё тело. Мои колени подкашиваются, и Маверик быстро двигается, обхватив рукой мой живот и притягивая меня к себе, когда он трахает меня сильнее, врезается в меня, пока дикий стон не срывается с его губ, и он находит своё освобождение.

Ярость переполняет меня.

Ярость и боль.

И чувство вины.

И я чертовски устала от того, что меня никто не слушает.

Так чертовски устала.

У него была возможность.

Теперь я получу свою.

Когда он выходит из меня, я спокойно наклоняюсь и натягиваю трусики, поправляю платье, провожу руками по волосам, а затем поворачиваюсь и шагаю к двери.

Они будут слушать.

– Куда, блять, ты собралась? – рявкает Маверик.

Я не обращаю на него внимания.

Я выхожу из двери и иду по коридору туда, где сидят все байкеры, собравшиеся вокруг и разговаривающие между собой. Никаких сомнений – обо мне.

Некоторые ухмыляются, когда я вхожу.

Другие просто смотрят на меня.

Мал делает шаг вперёд, но я поднимаю руку.

– Ты думаешь, что все вы меня пугаете? – говорю я громким голосом. Краем глаза я вижу, как появляется Маверик, но не признаю его. – Ты думаешь, что хоть на секунду испугаешь меня?

Мал смотрит на меня, прищурившись. Я достаю телефон, вывожу на экран фотографию и иду к нему.

– Я знаю страх гораздо хуже, чем всё, что вы мне сегодня показали. Но ты не даёшь мне шанса высказаться. Ты не даёшь мне рассказать всё тебе. Так что теперь я не оставляю тебе выбора.

– Будь очень осторожна в своих следующих словах, – предупреждает Маверик.

Я поворачиваюсь и свирепо смотрю на него.

– Ты когда-нибудь боялся, Маверик? Боялся так, что по коже бежали мурашки? Боялся так, что не мог дышать? Боялся так, что не отличал лево от права, верх от низа? Вот что он заставлял меня чувствовать. Годами. Он всё ещё заставляет меня так себя чувствовать. Но знаешь, чего я боюсь больше, чем его? Потерять кого-то, кого я люблю. Ты когда-нибудь чувствовал это?