Очаг поражения
Шрифт:
Четвертый «следак» под видом налогового инспектора посетил редакцию, где работала супруга объекта. Редактор распорядился предоставить для ознакомления инспектору необходимые документы и выделить для работы свободный кабинет. Агент попросил холодный чай, снял пиджак и ослабил галстук. Получив необходимые бумаги, закрылся, достал из кожаного кейса ноутбук и приступил к работе. Его интересовали финансовые поступления из Сербии, особенно от общественных организаций, занесенных в черные списки немецкой разведки, где он служил до перехода в трибунал. Налив из пузатого запотевшего графина чай, отложил папки и с удовольствием выпил стакан. Затем позвонил редактору, попросил личные дела сотрудников и налил второй стакан чаю.
Положив трубку,
– У нас «протечка», – сказал, услышав в трубке механический голос, и, повесив трубку, вернулся на работу.
Агент внимательно листал папку, на обложке которой было написано: «Йована Дмитриадис». Его насторожила одна деталь. Перед заданием он ознакомился с досье редактора. Так вот девичья фамилия журналистки тоже была Цветкович. Его объектом была дочь редактора. Пусть это ни о чем не говорило, но заставляло задуматься. Пролистав папку до конца, он отметил несколько скользких моментов, требующих уточнения и проверки на месте, то есть в Сербии. Но это была уже не его забота. Свою работу он сделал и может отметить это сегодня вечером в обществе нового друга, смазливого блондина, найденного в сети Интернета. Положив ноутбук в кейс, «инспектор» надел пиджак и, не затягивая галстук, покинул кабинет, оставив на столе кипу папок.
– Уже уходите? – поинтересовался редактор, внимательно разглядывая холеное лицо лжеинспектора и обратив внимание на торчащие из носа волоски.
– Да. Все, что надо, я нашел, – ответил высокий брюнет, обходя редактора.
Редактор подошел к столу. Верхней была папка с именем его дочери. Он почувствовал, как сжалось сердце и камнем упало куда-то в желудок. Тяжело опустившись в кресло, он похолодевшей рукой с трудом нашарил пузырек с таблетками.
А в сторону пригородного поселка в районе морского порта для ликвидации «протечки» мчался отъехавший от неприметного одноэтажного здания красный фургон с надписью «Сантехника».
Налив себе чашку кофе, Ставрос увидел в дверях кухни жену.
– Мое рыжее солнышко проснулось! Иди ко мне!
Женщина щурила глаза, протягивая к нему руки.
Он обнял ее, и она затихла в его объятьях, наслаждаясь на удивление поздним пробуждением.
– Вчера звонил русский… Феликс. Тот, что помог мне в горах… Помнишь? – спросил Ставрос.
Она в ответ кивнула головой.
– Я на сегодня взял отгул. Он прилетает в Гаагу. Еду его встречать. Теперь и ему нужна моя помощь.
– А что стряслось?
– Пока не знаю, что стряслось.
– Так зови его в гости…
– Спасибо, милая. Как здорово, что ты всегда меня понимаешь. Я позже тебе позвоню, договорились?
– Договорились, – она улыбнулась и ушла в комнату.
А Ставрос, допив кофе, отправился в аэропорт. По дороге он вспоминал, при каких обстоятельствах состоялось его знакомство с Феликсом.
Спуск чаще бывает опасней подъема
«Мы с женой решили провести двухнедельный отпуск на моторной яхте 115’ Admiral – из Стамбула, вдоль побережья Черного моря и снова вернуться в Стамбул. Со скоростью пятьдесят километров в час мы совершали ночные переходы, а днем швартовались у пассажирских пирсов крупных городов и осматривали достопримечательности. В Ялте Йована заняла место в экскурсионном автобусе, а я, взяв автомобиль напрокат, решил подняться на гору Ай-Петри, меня сильно заинтриговало ее название.
Поднявшись на смотровую площадку, я поснимал виды, открывающиеся на море и на плато, а затем проехал серпантином до большого Крымского каньона и совершил пешую прогулку до «Ванны молодости». Купель наполнялась небольшим водопадом. С пятиметровой высоты смельчаки с шоколадными от загара телами прыгали в воду, температура которой не превышала пятнадцати градусов и в жару казалась обжигающе холодной. Искупавшись в купели и почувствовав, как помолодел на глазах, поспешил вернуться к машине, пока не превратился в младенца. На обратном пути, поднимаясь на вершину Ай-Петри, я въехал в облако. Дороги Крыма – сами по себе сплошной экстрим, а тут еще на повороте влетел в грязь, и машину понесло на край обочины к обрыву. Желая вернуть колеса на твердое покрытие, я сильно вывернул руль влево и вообще сорвал автомобиль. Днищем сковырнул с карниза камни и вместе с ними полетел вниз. Сказать, что за мгновение в сознании пронеслась вся моя жизнь, так не было этого. Страх сковал мое сознание. Машина остановилась от сильного удара в зад. Ветер на время разорвал нависшее облако, и я увидел в зеркала заднего вида, что до распадка, где встречаются два склона, лететь мне метров тридцать. Взглянул вверх. До видимого края обрыва метров десять. Машину удерживал наклоненный ствол дерева, в который она уперлась бампером.
Положение было более чем неустойчивое, угол склона градусов 70–80. Малейшее смещение вправо или влево, и мой четырехколесный друг, предназначенный ездить по земле – полетит! Повертев головой, я понял, что без посторонней помощи не выберусь, да и «гнездо» мое, на поврежденном дереве, вот-вот развалится, увлекая меня за собой.
Облако вновь обрело целостность. Туман сгустился. Но все же я разглядел на краю обрыва, с которого слетел, фигуру человека. Он махал рукой. Я «маякнул» ему фарами. Фигура исчезла. Я уже было заволновался, но потом успокоился, подумав, что никто не станет выглядывать с обрыва, дабы не сорвать случайно камень, который может стать для меня фатальным. Через некоторое время я заметил, как в пяти метрах левее машины по двум веревкам спускается мужчина. Поравнявшись с машиной, он стал перемещаться по склону в сторону водительской двери. Разбуженные камни время от времени срывались вниз, увлекая за собой десятки других, и, достигая ущелья, гулко оповещали о своем приземлении.
Человек жестом приказал мне открыть окно. Я выполнил команду. Он заговорил со мной по-русски, но я замотал в ответ головой и ответил:
– Знаю английский.
Спасатель перешел на понятный для меня язык:
– Меня зовут Феликс.
– А я Ставрос.
– Не предпринимайте никаких действий без моей команды!
– Понятно.
– Сейчас я подам каску и «беседку». Вы пользовались такой экипировкой?
– Да, мне знакомы приемы альпинизма. Я справлюсь.
– Отлично! Держите, – и он подал мне нужные вещи.
Закончив с экипировкой, я дал знак о готовности.
– Осторожно и медленно открывайте дверь, – скомандовал мой спаситель, – сейчас я швырну веревку, обвяжитесь…
Только я приоткрыл дверь, как машина угрожающе шевельнулась, потревожив спящие камни. Феликс отклонился в сторону и по рации пояснил что-то тем, кто находился сверху на площадке, а затем обратился ко мне:
– Сейчас мои товарищи выберут вашу веревку. Вы по моей команде оттолкнетесь от дверцы и прыгнете вниз. Я потяну вас на себя. Не бойтесь. Делайте, как я вам говорю, и все будет о’кей!
Я приоткрыл дверь, и машина стала крениться в мою сторону. Еще мгновение – и она потеряет равновесие, увлекая меня с собой. Я выскользнул вниз по борту автомобиля, и меня тут же потянул влево мой спаситель. Машина, остановившись на миг, как бы прощаясь, а затем, потеряв ко мне всяческий интерес, крутнулась вокруг ствола дерева и сорвалась вниз. Зацепившись за скальный выступ, четвероногий конь вспорол себе чрево и, орошая все на своем пути выливающимся из него бензином, полетел вниз. Машина достигла дна ущелья, сплющив передок. Провода замкнулись, высвобожденная энергия подожгла бензин, и он раскаленным шаром взметнулся вверх. Склон, политый горючим, полыхал, лишая нас возможности не только двигаться вверх, но и дышать. И тут сквозь опаленные веки прищуренных глаз я увидел, как Феликс, прыгая, стал уходить из зоны огня. Я повторил его маневр, и через десять секунд мы вырвались из обжигающих потоков воздуха. Чьи-то сильные руки потащили меня к спасительному карнизу, и через минуту мы с Феликсом стояли на проезжей части. Помогавшие нам парни пошли отгонять свои машины, чтобы на трассе восстановилось движение.