Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]

Киле Петр

Д е в у ш к а Конечно, ты ведь и во сне весь в мыслях. Там некий нищий бродит, словно ночи Все ждет, чтоб к нам забраться на ночлег, Не в дом, в сараи, в сад. Ф и ч и н о Что ж хлеба дай. Д е в у ш к а Я вынесла еды. Он рассмеялся, Назвав по имени, вдруг прочь поплелся. Но снова появился. Не узнаешь?

Входит Сандро Боттичелли с видом нищего, с посохом.

Ф и ч и н о О, Сандро! Что с тобою приключилось Еще такое? Шел пешком - куда? Ты весь из неожиданностей соткан. С а н д р о Куда глаза глядят, как говорят. Но слезы застили мне свет и небо, И я в краях родных, в прекрасный день, Нежданно заблудился, как в лесу, В лесу дремучем Данте Алигьери. Ф и ч и н о Ты разве этот путь уж не прошел? Да не однажды, вчитываясь в строки, В рисунках воспроизводя виденье Поэта дивного, с ним восходя Из кругов Ада до земного Рая. С а н д р о Нет, я из Рая падал в бездны Ада, Как Люцифер, восставший против Бога, В чем суть всей этой жизни на земле. Ф и ч и н о Ну, хорошо. Умойся и поешь. И летний вечер посвятим беседам, Как прежде, пусть осталось двое нас Из Платонической семьи... С а н д р о О, Боже! Ты все витаешь в облаках и далях Языческих времен? Его распяли! Взошел он на костер! Ф и ч и н о Постой, о чем ты? С а н д р о О чем? Так, значит, ты и не слыхал? Ф и ч и н о Об испытании огнем - я слышал. Все завершилось громом и дождем, И чуда не дождались флорентийцы. С а н д р о И словно все взбесились. Верно, дьявол Вновь овладел Флоренцией несчастной. Подвергся нападенью монастырь Толпою бешеных; и Синьория Прислала стражников, как им в подмогу, И брата Джироламо с Доменико, Спасая будто, увели в тюрьму. Ф и ч и н о И выдали Савонаролу папе? С а н д р о О, пусть бы так! Нет, суд приговорил Их к смерти вместе с третьим - фра Сильвестро, Монахом полоумным, как в насмешку. Костер сложили вновь у Синьории... Ф и ч и н о Костер? О, Сандро, уж не бредишь ты? Костер из книг, костер для испытанья, - Костер еще для казни? С а н д р о Разум мой, Быть может, пошатнулся, но известье, Что я принес, услышишь отовсюду, Едва покинешь тихий уголок, Едва ты вступишь в город, весь в чаду Горящей плоти жертвоприношенья, Язычества жестокий отголосок. Ф и ч и н о И это во Флоренции? О, нет! С а н д р о Напрасно мы гордимся нашей верой; Толкуя о добре, мы сеем зло. Столб с перекладиной точь-в-точь, как крест, И три петли, с цепями, чтобы тело Не рухнуло, сгорая напоказ; Внизу дрова, и площадь вся в истоме Страданья, любопытства и злорадства.