Очарован наповал
Шрифт:
— Дев! — шепчет Чарли. — Открой глаза! Дев, здесь так красиво!
Дев открывает один глаз. Потом другой. Чарли наблюдает, как красивая панорама отражается на не менее красивом лице Дева.
— О-па! — восклицает Дев, глядя, как город растворяется в сочной зелени холмов и невероятной голубизне океана; прямо под фуникулером выступы серой горы, горизонт пронзает «макушка» Львиной Головы.
— Да, знаю.
Подъем окончен, вместе с другими туристами Чарли и Дев выбираются из кабинки на обзорную площадку. Дев вырывает свою ладонь из тисков Чарли. И Чарли это
Чарли дожидается, когда они пройдут смотровую площадку — за ней толпы туристов редеют; дожидается, когда они окажутся на прогулочной тропе, ведущей к другому горному склону, — там туристов еще меньше. Чарли дожидается, когда они снова останутся вдвоем, и берет Дева за руку. Дев переплетает пальцы с его пальцами — Чарли даже не представлял, что такой простой жест может вызвать столь сильный отклик у него в сердце.
Прогулка к другому склону идеальна — завораживающие дух пейзажи, пальцы Дева, плотно переплетенные с пальцами Чарли. Возвращение к фуникулеру менее идеально. Едва солнце начинает садиться, ощутимо холодает. Дева мучает голод, потом усталость, потом боль в ногах.
— Говорил я тебе не надевать вьетнамки.
Дев без сил опускается на камень.
— Знаю, мать твою, знаю! — вопит он от боли, скидывает вьетнамку и швыряет в гигантский куст протеи.
— Ясно, на Риз Уизерспун в «Дикой»[15] ты не тянешь.
— Ну, скулы у нас похожие.
Чарли разыскивает беглую вьетнамку и надевает ее на ногу Дева, эдакой вздорной Золушке.
— Прости, что устроил такое жуткое тренировочное свидание. И за то, что тебе так плохо, прости.
Дев закатывает глаза.
— А теперь пошли. Я понесу тебя. Залезай мне на закорки.
— Чарли, я не ребенок.
— Нет, ты взрослый, который в приступе гнева швыряется вьетнамками в невинные цветы.
— У меня волдыри!
— Знаю, милый, знаю.
Дев соглашается проехать на закорках полмили до фуникулера или, как минимум, до встречи с другими туристами. Его тазовые кости впиваются Чарли в спину, ноги обвивают пояс, совсем как рукава свитера, подбородок тычет в плечо.
— Это свидание вовсе не ужасное, — говорит он Чарли на ухо. Возможно, причина в том, что лиц друг друга они не видят, но Дев делает судорожный вдох. — Пожалуй, это лучшее свидание в моей жизни.
* * *
С Джулс и Парисой Дев и Чарли обещали встретиться за ужином в карибском ресторане под названием «Банановый джем». Когда они приезжают, девушки уже на месте — сидят во дворике под красным зонтиком, смакуя вторую порцию вина «Джем джар», окрасившего их языки в ядовито-розовый цвет.
— Ну, мальчики, чем вы сегодня занимались? — интересуется Париса, кладя стопу на колени Чарли,
— Чарли нес меня на закорках вниз по горному склону.
— Не вниз. Скорее, от одного склона к другому.
— Тем не менее это поступок героический и мужественный.
— Этими двумя словами отец чаще всего меня описывал.
Они заказывают слишком много еды, пьют слишком много розового алкоголя, Чарли пытается сосредоточиться на рассказе Парисы о том, как намучились они с Джулс, когда осматривали другую часть Кейптауна. Но Дев здесь, рядом, он признался, что их свидание получилось самым лучшим в его жизни, — на чем-то другом Чарли сосредоточиться трудно.
— Так ты хочешь пойти? — спрашивает Джулс. Его, судя по всему.
— Куда пойти?
— Сегодня на вечеринку, — говорит Джулс явно не в первый раз. — Мы же только что рассказывали, что познакомились с ребятами, которые снимают кино про пиратов, и они нас пригласили.
— Я решила, что это шикарная возможность обрасти новыми связами для Джулси, которая слишком талантлива, чтобы прозябать в личных ассистентках.
Джулс лучезарно улыбается Парисе.
— Так ты пойдешь на вечеринку?
Чарли совершенно не улыбается сидеть в гостиничном номере и смотреть, как голливудские мачо обкуриваются и клеятся к Джулс и Парисе. К Деву тогда несколько часов прикоснуться не получится.
— Нет, пожалуй. Я подустал.
— А ты, Дев? — спрашивает Джулс, во взгляде которой оптимизм мешается с осознанием безнадежности затеи. — Ты хочешь пойти с нами на вечеринку?
— Джулс, у меня мозоли на ногах. Жуткие, чудовищные ссадины. Пустулы, Джулс, и я не могу…
— Хорош! Дело ясное. Вы оба лузеры.
— Полные лузеры, — поддакивает Париса, носочком толкая Чарли в живот. — Мы отправляемся на вечеринку, а вы целую ночь просидите в наших апартаментах. Одни-одинешеньки будете смотреть «Пространство». — Париса подмигивает, и до Чарли доходит подоплека ее слов: они с Девом останутся в апартаментах одни. На несколько часов.
Дев будет у них в номере, у них на кровати, Чарли получит разрешение касаться Дева так, как Дев захочет. Чарли смотрит на Дева, который, едва перехватив его взгляд, судорожно сглатывает. Чарли вспоминается забытая фантазия — прочертить дорожку от губ Дева к скрытым частям его тела.
Забавный факт: в ЮАР официанты не принесут счет, пока сам не попросишь, так что в ресторане можно сидеть сколько душе угодно.
Чарли просит у официанта счет.
ДЕВ
Они с Чарли не касаются друг друга в такси, потому что Джулс сидит между ними, а Париса — впереди и пьяно флиртует с водителем. Они не касаются друг друга в лифте, они не касаются друг друга в апартаментах, сидя на разных концах дивана, пока Джулс и Париса переодеваются и «на посошок» выпивают бутылку шенен блан. Даже когда за девушками захлопывается дверь — Париса машет рукой с явным намеком, показывая, что она не так слепа, как Джулс, — они все равно не касаются друг друга.