Очарован наповал

Кокран Элисон

Но потом Чарли раздевает его, он действует так бережно, складывая Девовы шорты, футболку и белье аккуратнейшей стопкой под раковиной, что самым сексуальным в истории человечества Деву теперь кажется это. Дев полностью отдается воле Чарли — позволяет затащить себя в душевую кабинку, позволяет поставить себя под теплые струи, позволяет ему намылить ладони органическим овсяным гелем, позволяет тем ладоням касаться своей груди, покрывая их обоих пеной.

Обнаженное тело Чарли выставлено напоказ, и Деву не верится, что оно открыто его взору. Высеченное из мрамора,

это тело должно выставляться в итальянском музее, но как к драгоценному антиквариату Чарли относится к телу Дева, а не к своему. Чарли моет ему предплечья, лопатки, колени. Он моет ему внутреннюю поверхность бедер, и вот Дев уже почти забывает, как дышать. Никто и никогда не касался его так нежно и ласково, как Чарли. Ни с кем другим Деву не было так хорошо и уютно. Никто другой так четко не видел его истинную сущность.

Чарли опускается перед ним на колени.

«Дыши, — напоминает себе Дев, — просто дыши».

Вода заливает Чарли нос, течет по ключице, по горизонтали кубиков пресса, и Дев подается вперед, чтобы защитить Чарли от струй, когда он берет его в рот.

— Ой, солнышко! — невольно восклицает Дев. Невольным становится все, что он говорит и делает, — запускает свободную руку Чарли в волосы и крепко в них вцепляется; говорит «Пожалуйста!», «Спасибо!», падает Чарли на колени, когда все заканчивается, сидит на полу гостиничной ванной, опутанный мокрыми руками и ногами.

Чарли впивается в него грубым поцелуем, а когда бормочет: «Обожаю твой вкус!», Дев заливается хохотом. Сырой звук эхом отражается от стенки ванной, а Чарли кажется и обиженным, и довольным одновременно.

Они просто обсыхают и, не трудясь одеться, растягиваются на прохладных простынях своей постели. Они играют в «камень-ножницы-бумага» на то, кто выберет, какой фильм посмотреть. Дев выигрывает, но все равно выбирает «Пространство», хоть и не понимает сюжет. Чарли прислоняется к спинке кровати, Дев прислоняется к Чарли. Еще никогда ему не было так хорошо.

Дев носком отодвигает ноутбук на безопасное расстояние и тянется к Чарли за поцелуем — за страстным поцелуем, в котором зубы и руки участвуют больше, чем все остальное. А когда они снова отрываются друг от друга, Дев пробует что-то новое. Он пробует выговориться, пробует открыться Чарли, как Чарли открывался ему.

Он рассказывает Чарли о своем безоблачном детстве — о поездках в Европу, о летних каникулах на Внешних отмелях^[22], об удовлетворении всех своих материальных потребностей, о родителях, которые любили и неизменно поддерживали его, о неугомонном мозге и слишком большом сердце.

Дев всегда был счастливым ребенком, общительным, обаятельным, артистичным, отчего громом среди ясного неба стали периоды, когда он мрачнел и замыкался в себе; периоды, когда он плакал из-за пустяков и прикидывался больным, чтобы по несколько дней не ходить в школу. Родители во время этих периодов беспокоились и поздними вечерами спорили о докторах, лекарственной терапии, специалистах, которые изучают чакры и потоки энергии. Родители его любили, и Деву претило их огорчать.

Именно поэтому стало легче все время прикидываться Девом-весельчаком и растягивать губы в улыбке, чтобы не быть обузой. В конце концов, причин грустить у него не было в помине. Все всегда шло тип-топ.

Дев рассказывает Чарли о бойфрендах, которые, как он прекрасно понимал, не могли по-настоящему ответить на его чувства; о бойфрендах, которые не удосуживались выяснить, что скрыто за фасадом Дева-весельчака; о бойфрендах, которые никогда не называли его красивым. Чарли прижимает огромные ладони к щекам Дева и привлекает его к себе.

— Ты самый красивый парень на свете.

— Нет, неправда.

— Еще как правда, — парирует Чарли, покрывая легкими поцелуями скулы Дева. — Ты так здорово видишь других людей. Жаль, ты не можешь увидеть себя.

ЧАРЛИ

— Групповой квест целиком посвящен прикосновениям?! В чью голову пришла такая идея?!

Утром среды Дев орет на полевого продюсера, полевой продюсер, увы, отвечает тем же, поэтому никто не слышит тихого возражения Чарли:

— Да все в порядке.

— Идея обучить конкурсанток балийскому массажу пришла Морин Скотт. Если у тебя, Дев, с этим проблемы, можешь позвонить ей самой.

— Все, правда, в порядке, — снова пытается вставить Чарли, только Дев уже орет снова:

— Надо было сообразить! Ты что, весь сезон проспал?! Чарли не любит прикосновения, поэтому…

— Все в порядке, Дев, — говорит Чарли, на этот раз достаточно громко. Дев останавливается, поворачивается, смотрит на Чарли. Точнее, он смотрит на ухо Чарли. В день балийского массажа на Чарли и участницах лишь белье и просвечивающие халатики. Халат Чарли украшен розовыми цветами плюмерии и едва прикрывает ему бедра. Чарли в нем… Ну, Чарли в нем стопроцентный гей, и, когда он только вышел из гардеробной, Дев мертвенно побледнел и никуда ниже подбородка Чарли смотреть не стал.

— Не надо говорить, что все в порядке, — заявляет Дев. — Это есть у тебя в досье. Так что виноват он.

Лучезарно улыбаясь, полевой продюсер показывает Деву средние пальцы обеих рук.

— Что за хрень здесь творится?! — Райан появляется на съемочной площадке, крича на всех и ни на кого конкретно. — Вы, кретины, что, его досье не читали?! Зачем нам массажный квест? Чарли не любит прикосновения!

Чарли не верится, что семь недель назад этот самый человек орал на него за неудачную езду верхом.

— Все в порядке, Райан. Правда! Я не против.

Райан стискивает ему плечо.

— Ты уверен, бро?

— Да, бро, абсолютно уверен.

Райан пожимает плечами и спешит прочь готовить конкурсанток. Полевой продюсер вновь принимается за инструктаж операторов. Один Дев никак не успокоится.

— Спасибо, что заступился за меня, — тихо начинает Чарли, — но если ты полностью избавишь меня от потенциальных триггеров, я никогда не научусь преодолевать трудности. Порой препятствия не помешают. Я не против этого квеста.