Очарованная сказкой
Шрифт:
— Какой изнеженный, как все мужчины, — гортанным голосом засмеялась Алтун.
Она нагнулась над ним. Широко растопырив пальцы, стала проводить рукой то в одной части тела, то в другой и что-то бормотала при этом. Алтун колдовала над ним долго и упорно, произносила заклинания. Рашад чувствовал сильное жжение и распирающую боль в паху. Но не сопротивлялся.
— Терпи, ничего другого тебе не осталось. За всё надо платить.
— Готов платить.
Когда она завершила, тяжело выдохнув, сказала:
— Всё, можешь идти. И не забывай моих наказов. Да,
— Выполню.
— Больная она. Что-то с ней сделалось. Я не стала смотреть её судьбу. Ступай.
— Благодарю за всё.
— Лёгкой дороги.
— И вам спасения, — пожелал Рашад.
— А мне и здесь неплохо. Что на земле? У меня там никого не осталось, одной не хочу куковать.
— Не могу с вами согласиться. Мечтаю о любимой.
— Не так легко победить самого себя, — услышал он и оторопел.
— Попробую.
— Ты не понял. Твоё желание ничего не меняет. Простит ли она?
— Это не даёт покоя.
— Сам бед натворил, теперь отвечай за всё.
— Готов на любые испытания, только бы она простила.
— Не могу обещать. Что могла — сделала. А там…кто знает? Ступай, некогда мне. И без того вся взмокла, трудясь над тобой.
— Прощайте. Спасибо, что не отказали в помощи.
— Иди, иди.
По дороге назад Рашад сбился с пути. Он падал, больно ударялся, поднимался и шёл дальше. Всё ныло и жгло в паху. Он почувствовал, как силы оставляют его. В темноте не заметил канаву, оступился и провалился в неё. Весь в грязи и воде он шёл к своей любимой. Когда, наконец, достиг места, где оставил Дилару, не нашёл её. Вокруг тишина, никого, и только изредка доносились совиные вздохи и кукушечьи выкрики.
— Что дальше? — произнёс он, не зная, куда идти и где искать.
— А ты вернулся? Молодец. Не думал тебя так скоро увидеть. Что Алтун, не предлагала остаться? — посмеиваясь, спросил повелитель.
— Нет. Почему вы спрашиваете?
— Ты молод, полон сил. Алтун хороша собой. Ох, как хороша, — расхохотался Октай и его громкий смех эхом разнёсся повсюду.
— Какое это имеет значение?
— Как какое? Кто один раз позволил себе, не остановится впредь.
— Принимаю ваш упрёк, вы вправе думать обо мне плохо.
— Да. А что это не так? Разве ты не предал Дилару?
— Всё верно. Мне нет прощения.
— Я-то что…простит ли Дилара?
— Понимаю и нет мне покоя. Где она?
— Я отвёл её в более спокойное и безопасное место.
— Этим вы хотите сказать, что я не увижу её больше никогда?
— Увидишь тогда, когда она этого захочет. В противном случае…
Рашад не дал повелителю договорить.
— Так зачем вы послали меня к Алтун, чтобы устроить пытку и больно наказать?
— А ты как думал? Легко тебе даются победы, как я погляжу, юноша. Смирись, ты недостоин её. Растерялся ты, не устоял перед соблазном.
— Согласен, что не достоин. Смириться не в силах. Буду ждать, когда Дилара вспомнит обо мне и простит.
— Вот это правильное решение. Помогу тебе вернуться, но не сейчас, погоди, час ещё не настал. Мне надо удалиться.
— И на том спасибо.
Октай пошёл к Диларе.
— Дитя моё, рассвет близится, проснёшься скоро. Сказать хочу тебе на прощание.
— Слушаю вас, дедушка.
— Дилара, девочка, ты должна знать себе цену. Это величайший дар: уметь любить, даровать своё чувство любимым и хранить верность своей любви. Не многие могут этим похвастать. А тебе он дан. Любовь — твоя Путеводная звезда, запомни. Иди, дитя, живи, и будь счастлива, — пожелал на прощанье повелитель и прослезился. — Жаль расставаться. Но тебе здесь нечего делать. Живи и радуйся.
— Благодарю, дедушка.
Всё исчезло так же внезапно, как появилось. Дилара пробуждалась ото сна с тяжёлым чувством. Рана вновь дала о себе знать, саднила, кровоточила.
Дилара открыла глаза. В окне попеременно проскальзывали первые лучики солнца.
— Рашад мёртв. Опустошена душа. Люблю ли я его? Не знаю. Больно, да. Любви не испытываю. Тогда так сладко было. Моя душа пела, летала, порхала, и я вместе с ней. Мысли, картины упоительные и чувственные кружили в моей голове. Сейчас пустота и никакой надежды, что кто-нибудь напомнит мне об этом чувстве. Смогу ли поверить, ответить взаимностью? Не уверена. Всё кануло и безвозвратно.
Пришло время
Старец сразу заметил изменения в настроении Дилары.
— Дитя моё, что так грустна сегодня? Чего приуныла?
— Сон плохой приснился.
— Сказывай, что за сон?
— Будто я оказалась в загробном мире и там встретилась со своей первой любовью — Рашадом. Он там теперь.
— Знаю. Это огорчило тебя, понимаю. Человек, которого ты любила, не оправдал твоих ожиданий, стало быть, он слабее тебя. Нет ему места рядом с сильной, умной и благородной девушкой.
— Понимание этого пришло поздно.
— Но пришло и хорошо. Так о чём печалишься?
— Рана заныла, и тяжёлый неприятный осадок лёг на дно души камнем, бередит и волнует.
— Ты его до сих пор любишь? — спросил старец и обронил на девушку вопрошающий взгляд.
— Не думаю. Вместо чувств остался лишь пепел.
— В таком случае и думать о нём не следует. Забудь.
— Увидела во сне неприглядную и бесчеловечную картину, которая повлекла за собой мой побег из дома, и вновь пережила весь этот ужас.
— Забудь. Они не стоят твоих страданий. Каждый заплатит свою цену. Отвлекись, осмотрись, глянь, красота какая тебя окружает.
— Вы правы, дедушка. Однако забыть не получается.
— Время любые раны лечит, — сосредоточенно произнёс старец.
— Надеюсь на это.
— Дитя моё, совсем скоро вулкан заговорит. Готовься, отведу тебя к Оленице, там исцеление наступит — прозреешь ты, и красота твоя вернётся.
— К чему мне она? Одни несчастья принесла.
— У тебя вся жизнь впереди. Ещё встретишь свою судьбу, полюбишь, а там и семью обретёшь.