Очаровательна, но упряма
Шрифт:
У Алины была близкая подруга, с которой они учились в одной группе. Звали ее, как и сестру, Марина. Это была разведенная молодая женщина из подмосковного городка Долгопрудный с красивыми чертами лица, хорошей фигурой, но ужасно безвкусной манерой одеваться. Поскольку они обе учились на заочном, Марина приезжала в Москву лишь на период сессии и жила в общежитии, которое, как и сам институт, находилось в пяти минутах ходьбы от моего дома.
Естественно, что они нередко заходили ко мне пообедать или развлечься, а я делал им курсовые и помогал на экзаменах.
Например,
С философией было еще проще — на кафедре работала одна моя знакомая дама, к которой я подошел с зачеткой Алины, и та без звука нарисовала там «отлично».
Марина была смешливой девушкой, любившей авантюры, и я частенько, но иронично с ней заигрывал. Однажды она первой сдала экзамен и вышла в коридор, где в ожидании Алины прогуливался ваш покорный слуга. Дверь в аудиторию осталась открытой, так что мы оба могли видеть нашу милую подругу, сидевшую над билетом. Уловив момент, когда Алина подняла голову и посмотрела на нас, я нежно обнял растерявшуюся Марину и поцеловал в щеку. Алина по достоинству оценила «шутку юмора» и прыснула со смеху.
Забавно, что эта самая Марина не избежала попадания на страницы одного из моих романов, причем, поскольку я относился к ней совсем иначе, чем к Алине, она стала героиней двух сексуально-комичных эпизодов. В первом из них мой любимый сыщик Гунин проникает в квартиру разыскиваемого им человека и застает там следующую сцену:
«…Огромная мужская спина была покрыта пятнами густой черной шерсти, что делало ее похожей на шкуру леопарда, а на плечах энергично приплясывали толстые женские пятки. Звуки, издаваемые мужчиной, походили на яростное хрюканье кабана, а вот женщина, явно подражая героиням порнофильмов, использовала и членораздельную речь: «Да, да!», «Еще, еще!»
И тут Гунин, впервые за долгое время, попал в тупик. Ну вот что ему сейчас было делать — прервать этот упоительный половой акт в самом разгаре или дожидаться его естественного окончания? А как долго он может продолжаться — ведь мужик, судя по всему, могуч и крепок…
Тук-тук-тук, — подполковник постучал в дверь и, зайдя в комнату, вежливо поинтересовался:
— Простите за нескромный вопрос, но я бы хотел узнать, как скоро вы закончите?
Мужчина замер, а женщина ойкнула, после чего мгновенно наступила тишина. Затем он неуклюже свалился с дивана и, не оглядываясь на Гунина, бросился к столу и принялся шарить по нему руками, перебирая ворох одежды.
— Э, нет, это вы бросьте, — весело заметил сыщик, — я в любом случае успею выстрелить первым…
— Что вы, не стреляйте! — растерянно пролепетал мужчина. — Я ищу свои очки!
Действительно, водрузив на нос очки в черной роговой оправе, он медленно повернулся к Гунину. Это был
Женщина казалась вдвое моложе — на вид ей было лет двадцать пять, черноволосая, смуглая, весьма красивая, хотя и несколько толстоватая. Вытирая вспотевшее красное лицо и небрежно прикрывшись одеялом, она с любопытством посматривала на подполковника. В комнате пахло примерно так же, как в спортзале после усиленной тренировки команды самбистов.
— Кто вы? — требовательным тоном спросил Гунин.
— Я… я, это самое… Геннадий Анатольевич Гюрзанов… председатель независимого профсоюза работников народного образования…
— А я Марина Шнуркова, — попросту отрекомендовалась девица, томно потянувшись за сигаретами и обнажив при этом свои пышные «арбузные» груди. — Кстати! — вдруг заявила она, выпуская в потолок струю дыма. — А ты кем будешь, папаша, и откуда ты здесь нарисовался?
— Я, дочка, подполковник Гунин из частного сыскного агентства «Мартис»…
— Ну и что? — окрысилась девица. — Плевать я хотела на твое сраное агентство. По какому праву ты нас допрашиваешь и мешаешь трахаться? Что-то я не слышала о том, чтобы частным сыщикам было разрешено врываться в чужие квартиры!
В ее словах был определенный резон, и оба мужчины это осознали. Гюрзанов прекратил одеваться и вопросительно посмотрел на подполковника. А девица, почувствовав свою правоту, окончательно распоясалась.
— А ну, Гена, раздевайся обратно и давай продолжим, — коварно улыбаясь, скомандовала она, и, показав Гунину язык, внезапно откинула одеяло и широко раздвинула толстые ляжки.
От вида ее пышных прелестей подполковник не то чтобы смутился, но почувствовал, что находится на грани поражения, за которым может последовать постыдное бегство.
— Последний вопрос, — уже не требовательным, а даже каким-то просящим тоном обратился он к мужчине: — Где в данный момент находится Дмитрий Князев и как я могу его найти?
Ехидная девица немедленно сделала непристойный жест, который должен был служить очевидным ответом на оба поставленных вопроса…»
*
Во втором эпизоде (кстати, навеянном рассказом Алины о том, как она красила у себя дома сиденье унитаза!) Гунин вновь посещает знакомую пару, на этот раз вполне легально, и застает громкий скандал:
«— …Однако, друзья мои, — непринужденно заговорил полковник. — Я вижу, вы уже совсем освоились — орете на весь подъезд.
— Да это все он, — тут же окрысилась Марина, кивая на своего сожителя, — достал меня своей нелепой ревностью.
— Нелепой? — мгновенно возмутился тот. — А у кого задница была белой?
— Минутку, — вмешался Гунин, видя, что девица снова открывает рот. — Но, насколько я знаю, белый цвет для вышеназванной части тела является вполне естественным.
— Вот, сразу видно умного человека, — тут же согласилась она. — Да вы проходите, Николай Александрович, что мы в прихожей-то…