Очаровательна, но упряма
Шрифт:
Все это, конечно, ерунда, но это были первые впечатления, поэтому они до сих пор отчетливо сохранились в моей памяти.
Перепробовав пять сортов пива, я вновь вернулся к стойке и поинтересовался у Джованни — за то время, что он меня обслуживал, мы уже успели познакомиться, — что пьют в Италии?
— Аква, — сказал какой-то итальянец, стоявший рядом, после чего все присутствующие заулыбались.
— Ну нет, — заявил я и, запинаясь и подыскивая слова, попытался выдать сложную фразу: — Вода хороша для уток, а не для людей.
Судя по улыбкам,
Настало два часа дня, а Марины все не было. Мне надоело торчать на одном месте, и я вновь отправился гулять по городу, периодически «дозаправляясь» пивом. В один из таких моментов я зашел в кафе с огромной террасой, с которой можно было выйти прямо на пляж. Погода прохладная, поэтому и на побережье, и в кафе было совершенно пусто. Сначала я взял бокал пива и пошел было на террасу, но вскоре заскучал и вернулся к стойке.
Молодая, полная и некрасивая официантка сидела за столиком и что-то читала. Я подсел и вежливо поинтересовался, нельзя ли с ней поговорить, поскольку «мне очень нравится итальянский язык». Она охотно согласилась, и мы начали болтать.
Оказалось, что она студентка, учится на ветеринара, живет в соседнем городке, а здесь только подрабатывает. При этом у нее есть жених, который регулярно возит ее с работы домой.
— А я русский писатель, — не преминул похвастаться я. — И в Москве у меня есть любимая девушка. А сейчас я поеду в Рим…
Вернувшись в гостиницу, я обнаружил, что Марины по-прежнему нет, зато хозяйка предложила мне пообедать. Стоило мне сесть за стол, как в ресторан вошли трое моих спутников.
— Ну и как? — первым делом поинтересовался я. — Когда я наконец поеду в Рим?
— Сразу после обеда, — пообещала Марина. — Правда, машину мы сегодня купить не смогли, поэтому придется отправить тебя с одним из моих знакомых…
Едва пообедав, я побежал в номер, лихорадочно собрал вещи и бросился вниз. Действительно, у входа стоял весьма симпатичный «пежо», за рулем которого сидел лысоватый коротышка лет сорока пяти. Наскоро попрощавшись с Мариной и ее спутниками, я сел в машину, и мы тронулись с места.
Если посмотреть на карту, то легко увидеть: чтобы доехать из Торторетто в Рим, надо пересечь поперек весь Аппенинский полуостров. Этот путь, хотя и занимает около четырех-пяти часов, но на хорошей машине да по отличным дорогам совсем необременителен. Поэтому, когда мы приехали в Рим, я еще был как огурчик.
Однако стоило нам оказаться в гостинице, как меня настигло серьезное потрясение. Во-первых, номер был не оплачен, хотя и заказан почему-то аж на пять дней; во-вторых, мой «водила» вдруг вздумал предъявить мне счет на 200 тысяч лир!
За гостиницу я, скрепя сердце, заплатил, но платить водителю отказался, заявив:
— Сам разбирайся с этой Мариной! — помянув владелицу турфирмы непечатным русским словом.
Затем я поднялся в номер, повалялся на постели, покурил, немного успокоился и собрался с мыслями. Было около восьми вечера, и сознание того, что я нахожусь в Вечном городе, совсем рядом с его знаменитыми памятниками
Переодевшись, я спустился вниз и без обиняков поинтересовался у портье — типичного представителя «лиц арабской национальности»:
— Где тут у вас рагацци?
Он хитро улыбнулся и сделал вид, что не понимает, о чем я говорю.
Тогда я спросил по-другому:
— Где тут у вас гуляют? — и сразу услышал ответ:
— Пьяцца Испании.
Поблагодарив, я вышел из гостиницы и направился к станции метро, благо она находилась через дорогу, в здании железнодорожной станции.
До площади Испании оказалось недалеко, однако, выйдя из метро и немного пошатавшись в толпе, я откровенно заскучал. Здесь были одни иностранцы — супружеские пары, старики, неизменные японцы со своими фотоаппаратами.
И тут вдруг я ощутил настоятельнейшую потребность позвонить Алине! Разница с Москвой составляла два часа, поэтому там должно было быть уже около двенадцати. Конечно, она могла лечь спать, ну да ничего — я же не из Реутова буду звонить, а из Рима!
Зайдя в первое попавшееся кафе, я обратился к молодому бармену с просьбой узнать для меня «префиссо да Моска» — то есть код Москвы.
— Хочу позвонить любимой русской девушке, — пояснил я, на что он понимающе кивнул и дружелюбно улыбнулся.
Через пару минут он вручил мне бумажку с кодом и разменял деньги. Я поблагодарил, подошел к телефону, висевшему на стене, выложил на полочку столбик монет в пятьсот лир и призадумался.
Эх, Алина, как же безумно мне тебя не хватает! Три года я за тобой ухаживаю, и все без толку. Ну почему, почему ты отказалась от этого чудесного путешествия? Неужели только из опасения совместной постели? Что-то ты скажешь, услышав меня из такой дали…
Закурив, я набрал номер и терпеливо переждал череду различных гудков. Ну вот наконец и ответили. Кажется, это ее отец.
— Добрый вечер, Алину будьте добры.
— А ты знаешь, который час?
— Разумеется, но я звоню по межгороду…
— А кто ты такой?
Проклятие! Меня настолько злил ее отец, обращавшийся исключительно на «ты», хотя мы не были знакомы и даже никогда не видели друг друга, что на этот раз я не сдержался.
— У меня сложное имя, поэтому, боюсь, вы его не запомните.
— Ничего, я постараюсь.
— В таком случае, меня зовут Гиясаддин Абу-ль-Фахт ибн-Ибрахим. (Это было полное имя знаменитого Омара Хайяма).
— Минуту.
Даже в трубке было слышно, как он закричал:
— Аля, тебе какой-то турок звонит!
— Алло, — послышался такой сонный и такой милый голосок, что я мгновенно растаял от любви.
— Привет.
— О, это ты…
— А ты думала — Марчелло Мастроянни? Я, между прочим, звоню из Рима. Точнее сказать, — с площади Испании. Помнишь, я тебе говорил, что в тебе есть что-то ангельское? Теперь я понял что — рост! Ростом ты как раз с ангела. Впрочем, это не мое выражение, а О’Генри…