Очаровательная дикарка
Шрифт:
— Хватит, милая, — хрипло сказал он предостерегающим тоном. — Если ты возбудишь меня слишком сильно, я не смогу себя контролировать.
— А я и не хочу, чтобы ты себя контролировал, — прошептала Элеонора, чувствуя себя бесстыдной и радостно легкомысленной.
— Нет, нет, первый раз это необходимо. Нам следует действовать, не спеша, чтобы я не причинил тебе боли.
Он лег на бок возле нее, одной рукой опираясь на локоть, а второй прижав к себе Эль. Теперь упругий, налившийся страстью мужской орган утопал в мягкой нежности девичьих бедер. Убрав черный локон с ее разгоряченного лица, Дэймон не отрываясь, смотрел на нее,
— Как долго я мечтал об этом! — прошептал Дэймон, глядя на нее.
Да, она тоже мечтала о том, чтобы Дэймон овладел ею, чтобы он обнимал и целовал ее, бережно прикасаясь и лаская, и сейчас все происходило именно так, как она себе представляла.
Он провел ладонью по щеке и, наклонившись, покрыл поцелуями ее подбородок, а затем, постепенно опускаясь, все ниже, дошел до середины шеи и одновременно обхватил рукой девичью грудь. Горячее тепло, исходящее от его ладони, казалось, обжигало кожу, а губы умело продолжали терзать в сладкой муке набухшие соски.
Повернувшись, Дэймон лег сверху, так, что нижняя часть его тела очутилась между ее ног, и, подняв голову, посмотрел на девушку. Элеонора, изнывая от возбуждения и неописуемого восторга, видела, как глаза этого красивого мужчины горят сумасшедшей, первобытной страстью.
Она вся дрожала, ощущая, как лихорадочно приливает к сердцу кровь. Желание с каждой минутой нарастало с такой неистовой силой, что ей становилось страшно. Однако она не испугалась, когда его твердая плоть, оказавшись в расселине между ее ног, настойчиво стала искать вход во влажную гавань. Очень медленно и осторожно Дэймон попытался проникнуть внутрь мягкого девичьего плода, ни на минуту не сводя с Элеоноры напряженного взгляда своих темных глаз.
— Скажи, когда мне следует остановиться, — нежно прошептал он.
— Хорошо…
Однако она не хотела, чтобы он останавливался. Еще сильнее раздвинув ее бедра своими сильными ногами, он стал неумолимо входить в нее все глубже, а ее тело не оказывало никакого сопротивления, напротив, полностью расслабившись, она с радостью готова была принять его.
И когда Дэймон наконец глубоко погрузился в эту влажную теплоту, Элеонора почувствовала, что заполнена до краев мужским существом, не испытывая никакой боли. Тем не менее, он отчетливо ощущал на своей могучей груди ее, бешено колотящееся сердце и учащенное дыхание.
— С тобой все в порядке, Эль?
В низком голосе Дэймона слышалось беспокойство, и девушка поспешила ответить.
— Мне хорошо, — прошептала она.
Сейчас казалось, что слияние их тел было таким, о котором можно только мечтать, идеальным… Дэймон лежал, не шевелясь, стараясь быть осторожным и нежным, он терпеливо ждал, пока она привыкнет к его жесткой плоти, но с каждой минутой напряжение его жезла нарастало в страстном нетерпении.
Когда ее мышцы достаточно расслабились, Дэймон чуть отстранился, а потом снова резко вошел, отчего она вся затрепетала. Затем он все повторил… Чувственные движения становились все настойчивее, его плоть то глубоко погружалась в нее, то дразняще отступала, бедра двигались все более ритмично, добиваясь ответных движений, пока, наконец, ее тело не стало подаваться ему навстречу в гармонии страстного танца.
Ее глубокие вздохи постепенно перешли в протяжные стоны, а яркий огонь внутри разгорался все с большей и большей силой… От страстных движений дыхание Дэймона стало неровным, однако, входя в нее, он сдерживал мощный напор своей плоти, сосредоточившись исключительно на том, чтобы как можно дольше продлить ее удовольствие.
Элеоноре хотелось заплакать от невыносимых ощущений. Она напряглась и изогнулась под мужским телом, обжигаемая сладостными искрами, перерастающими в жаркое пламя. Когда сексуальное безумие достигло пика, наслаждение взорвалось глубоко внутри, только что родившейся женщины и Элеонора в экстазе громко закричала…
Дэймон заглушил ее крик поцелуем, не переставая двигаться, и не сбавляя ритма, умело продлевал ее экстаз. Девичье тело вздрагивало от наслаждения, и, наконец, Дэймон не выдержал и полностью отдался блаженству. Грубый стон вырвался из его груди, он уткнулся лицом в изгиб ее шеи, содрогнулся в последних конвульсиях страсти… и замер…
Их сплетенные тела ослабли, неровное дыхание стало успокаиваться, напряжение спало. Обмякшие и обессиленные после испытанной неги, они лежали на одеяле, нежно прижавшись, друг к другу.
Дэймон пришел в себя первым. Подняв голову, он покрыл поцелуями ее раскрасневшееся лицо, медленно, как бы благодаря за пережитое удовольствие, и эта нежная ласка обжигала сердце Элеоноры не менее сильно, чем только что полученное плотское наслаждение.
— После всех фантазий, которые были у меня относительно тебя, — прошептал он ласково, — реальность оказалась намного прекрасней.
У нее не было сил отвечать ему, поэтому она только улыбнулась, по-прежнему не открывая глаз. Хотя Дэймон навалился на нее своим весом, ей не хотелось шевелиться. Хотелось лишь лежать, чувствуя его грубую мужскую силу и наслаждаясь новыми ощущениями. Элеонора вдруг поняла, что отдалась ему не только телом, но и душой. Их первая близость была невероятной: волнующей, неистовой, бесстыдной, захватывающей, совсем не похожей даже на самые смелые девичьи фантазии. Однако беда была в том, что сладость этого эксперимента, полное очарование вызвало в ней то же самое переполняющее ее душу чувство, какое она когда-то уже испытывала к Дэймону… Элеонора замерла от неожиданной, шокирующей догадки. Острое тепло, которое захватило ее сердце, называлось любовью.
Она как прежде любила Дэймона. Да, в общем-то, никогда и не переставала его любить…
Внезапно издалека донесся звук голосов и быстро приближающиеся шаги. Эль с ужасом поняла, что люди были уже совсем недалеко от того места, где находился их шелковый кокон. Дэймон тоже встрепенулся, прекрасно понимая, что им недолго осталось пребывать в одиночестве. Чертыхнувшись, он отстранился от нее и скользнул рукой в карман сюртука в поисках носового платка.
— Я боялся, что все именно так и произойдет.
Затем, растерянно улыбнувшись Элеоноре, он начал спешно вытирать ее бедра и свое тело.
— Нам лучше поторопиться привести себя в порядок, Эль, поскольку наше уединение, насколько я понимаю, очень скоро будет нарушено.
Хотя Элеонора еще не пришла в себя от столь шокирующей догадки относительно своего чувства к Дэймону, однако риск быть застигнутой врасплох, находясь в столь пикантной ситуации наедине с ним, вытеснил все остальные эмоции. Поэтому они в спешке стали натягивать на себя одежду, стараясь успеть до того момента, как несколько землевладельцев с соседних полей примчатся поглазеть на путающий феномен, свалившийся с неба.