Очень Большой Лес. Том 1

Головачев Василий

– Если зонд пройдёт на ту сторону и вернётся, у нас появится возможность послать…

– Ещё одну группу и потерять и её.

Физик смутился, пожевал губами, пощипал бородку, сказал неуверенно:

– Я сам могу пойти… но другого выхода у нас не будет, Серёжа.

– Понимаешь, чем мы рискуем?

– Ты учил меня думать не только о себе. Уж лучше тогда ничего не делать.

Сергей Макарович покачал головой.

– Дипломат… если бы я думал только о себе, работал бы в какой-нибудь чиновничьей структуре и в ус не дул бы. У меня сомнения другого плана.

Почему из того ломтя с мёдом… то есть из другой браны к нам ничего не свалилось? Почему только наши объекты перескочили в тот мир?

– Возможно, из-за давления нашего физического континуума на чужой. Возможно, космологическая постоянная – лямбда, ответственная за ускоренное расширение нашей Вселенной, там меньше нашей. Возможно, у них вакуум осциллирует слабее. Можно придумать и другие варианты.

– Так как же мы заберём наших ребят, после того как попадём туда, если будет дуть встречный ветер, образно говоря?

Карапетян снова взялся за усы, в глазах его всплыло удивление.

– Хороший вопрос… Ты отлично схватываешь суть проблемы. Думаю, с этим можно будет справиться, привязав к зонду крепкую верёвку, с помощью которой его можно будет вытащить обратно.

– А если потребуется верёвка длиной с десяток километров?

– Не понадобится, соседняя брана где-то совсем рядом… в каком-то смысле… а если я не прав, можно будет что-нибудь придумать ещё.

– Что-нибудь… нужны конкретные предложения. К примеру, как мы найдём твой межбранный портал? На что он похож?

Карапетян потерял живость, поёрзал.

– Не знаю…

Сергей Макарович налил себе кипятку из чайника, залпом выпил без заварки. Махнул рукой, сгорбился.

– Меня же слушать не станут, объяви я начальству твою идею.

– Надо лететь в Баир, Серёжа, – тихо проговорил Егор Левонович. – С очень хорошей аппаратурой и оптикой. Выход чужой браны будет заметен по тонким природным эффектам.

– По каким ещё эффектам?

– По сдвигу эмиссионных линий водорода… по магнитному резонансу… по перепадам гравитационных полей… даже визуально он может быть заметен.

– В районе лагеря побывали не меньше полусотни человек, работает экспедиция Совбеза ООН, почему же они ничего не увидели?

– Не туда смотрели.

Сергей Макарович встал, походил кругами по комнате, заложив руки за спину, сел за стол, достал айфон. Ждал ответа долго, с минуту.

– Это я, Роман Силантьевич. Хочу в Баир. Срочно! Поможешь с протекцией?

– Подожди, я тут не один, – ответил Гусев, – отойду в сторонку. Перезвоню сам через пару минут.

Полковник выключил мобильный.

– Кому звонишь? – полюбопытствовал Карапетян.

– Начальнику управления военно-воздушных операций. Он меня всегда выручал, если поверит в идею, поддержит, и ты осуществишь свою мечту.

– Какую? – не понял Егор Левонович.

– Полетишь в Африку.

Глава 14

Мы здесь гости непрошеные

Костя нашёлся через полчаса.

Отдохнувший от долгой беготни Максим «взял след», определил направление, куда мог направиться ботаник, и вместе с увязавшейся за майором Вероникой они отыскали молодого человека в трёхстах метрах от кратера, возле одного из малых болот по соседству, окружённого не многоходульными «манграми», как большинство встреченных ранее, а гигантскими «ивами», издали напоминавшими не то купола храмов, не то гигантские тридцатиметровые колокола.

Костя с увлечением занимался тем, что срывал с веток «ив» листья, изучал их, сравнивая один лист с другим, рвал на кусочки и нюхал. На то, что творится вокруг, он не обращал никакого внимания. Он и товарищей заметил только в тот момент, когда Максим схватил его за локоть.

– А, это вы?

– Максим! – умоляюще прижала к груди ладошки Вероника.

Максим, собиравшийся устроить выволочку человеку, не понимающему, какие опасности подстерегают гостей в ином мире, ограничился кратким:

– Ты, часом, не рехнулся, ботаник? Я где велел всем прятаться?

– Понимаешь, – не смутился Костя, – у них иной филлотаксис. Земные листья распределяются по веткам иначе. Некоторые располагаются по спирали с большим или меньшим шагом, другие – перпендикулярно веткам, чтобы улавливать солнечный свет равномерно в любое время светового дня. А эти листья все до единого имеют вертикально ориентированный алгоритм. Они не ловят солнечный свет! То есть ловят, но не подстраиваются под поток! Хотя здешнее солнце не такое яркое, как на Земле. А пахнут как!

Костя закатил глаза, втягивая ноздрями воздух.

– Понюхай. Это же почти наш ландыш!

Максим посмотрел на Веронику.

Девушка улыбнулась, разведя руками. Жест говорил: его не исправишь.

Максим думал иначе и ещё раз попытался образумить ботаника:

– Ты понимаешь, что, если бы тебя заметили боевики из лагеря, которые наверняка рыскают по лесу в поисках нас, ты бы уже был мёртв либо сдавал бы наш схрон?

Костя отмахнулся.

– Ничего бы они не заметили. Я видел грибы, там, сзади, по краю болота с порослью, похожей на наши берёзки и дубы. Вообще очень интересный вывод напрашивается: каждая такая низина поросла разными видами деревьев, будто лес весь состоит из семей-ареалов. Но ещё надо будет набрать статистику.

– Почему здесь так много болот? – заинтересовалась Вероника.

– Возможны два варианта. – Костя приобрёл вид профессора, читающего лекцию студентам. – Первый: такова природа заповедника в данном районе. Исторически сложилась. Вторая: равнину бомбили, а низины и воронки впоследствии стали болотцами.

– Как – бомбили?! – округлила глаза девушка.

– Была война, тысячи или миллионы лет назад, этот заповедник – её след. Цивилизация умерла, остался только лес. Может, и деревья такие большие из-за радиации. В Сибири тоже обнаружены тысячи мелких круглых озёр и болот, оставленных бомбардировкой во время древних войн. Весь индийский эпос Махабхараты говорит об этом. Сражались некие пандавы с кауравами, боги с великанами, а то и гиперборейцы с атлантами, не суть важно.